Глава 3
читать дальшеВинс и Тим, чувствовали себя крысами. Слишком уж тактическое отступление похоже на позорное бегство с тонущего корабля. Но если Винс корил себя за малодушие, Тим открыто радовался, что удалось унести ноги подобру—поздорову. Все же Ангел не тот человек, с которым можно шутить. Да и есть ли у мрачной личности чувство юмора?
Едва захлопнулась дверь в серо—алый рай, парни синхронно перевели дыхание и поспешили покинуть гостеприимный этаж. Уткнувшись носом в знаменитый аквариум на всю стену, шатен горделиво выпрямился, хлопнул юношу по плечу и предложил «тяпнуть за знакомство». Винс смущенно угукнул.
«Странный парень, то дерется, то выпить предлагает»
С другой стороны — в первый и, скорее всего, в последний раз посетил элитный клуб. Нужно насладиться в полной мере. Музыка, подруги и алкоголь. Праздник души.
Тим задумчиво поглядел по сторонам. Двое у барной стойки, под одобрительный смех толпы, на спор опрокидывали рюмашки с какой—то подозрительной мутной жидкостью. У зеркальной стены вытанцовывала фигуристая блондинка, а рядом прогуливался подвыпивший обожатель. Дилеры цепким глазом выискивали жертв. Любители с удовольствием разбавляли веселенькие таблеточки зеленым змием. Охрана милостиво отводила глаза. Сигаретный дым причудливо смешивался с лазерным шоу и отблеском светильников. Веселье набирало обороты. Народ, опробовав законное и незаконное, постепенно сходил с ума. Джангл с жутко сложным ритмом и сильно искореженной линией басовых инструментов пронзал мозг. Среди общей какофонии звуков, угадываются крики птиц. Подобное становится увлекательным только при должной закалке.
Тим почесал маковку. Следовало чем—то себя занять. Беспробудное пьянство последних дней и дамоклов меч, висящий над головой в воплощении Ангела, не способствовали взлету оптимизма. Не известно проснешься завтра в кровати с очередной красоткой или под мостом. Жить нужно одной минутой. Кто сказал? Не важно, главное в точку.
«Для начала тусить с другом. Другом сегодня назначен… белобрысый. Как там его?»
Перехватил зазевавшегося парнишку под локоть и потащил к танцующим. Винс попытался сопротивляться.
— Я в бар! Отпусти меня!
— Сказано не отсвечивать. Смотри, как люди отдыхают.
Тим показал на группку явно нетрезвых товарищей пытающихся зажечь фейерверки. Слабые искры, брызжущие в разные стороны, вызывали полные восторга вопли. Кто—то предложил усилить эффект алкоголем и тут же попытался подпалить коньяк в бокале.
— Это безопасно? — Забеспокоился блондин. Тим фыркнул.
— Холодный огонь. Знаешь что это?
— Не очень. — Смущенно потупил глаза тот.
— Химическое соединение. Светит, но не греет.
— Я плохо разбираюсь, но…
— Пошли танцевать! — Прервал на полуслове Тим. — О, какие девочки! Ты каких больше любишь блондинок или брюнеток?
— Лысых. — Обижено фыркнул парень.
— Хм. С лысыми последнее время беда. Пошли, угощу авторским коктейлем. Тут огромный выбор!
— Я не пью!
Его не услышали. Тим тараном прошел яркую толпу, на прицепе вяло отбрыкивался Винс. Водоворот горячих тел, калейдоскоп цветных одежд, смешение запахов: сладкие духи, сигареты, марихуана. Блондин почувствовал, как реальность стремительно ускользает, уступая место самым смелым мечтам. В руках чудным образом появился бокал жуткого цвета с чем—то ядреным. Тим не пропускал ни одной юбки. Улыбнулась танцующая рядом брюнетка, подмигнула рыжая и звонко чмокнула в щеку брюнетка. Шатен хохотнул и чокнулся банкой пива с милашкой в серебристом топе. Винс попятился, неосторожно оступился и случайно толкнул пробиравшегося мимо верзилу. Тот неловко облился своим же напитком. Точно воспроизвести сказанное помешала грохочущая музыка, но исказившееся красное лицо говорило лучше всяких слов.
«Сейчас будут бить».
Блондин обреченно вздохнул и поспешил поставить бокал на ближайшую ровную поверхность. От первого удара увернулся, второй сбил с ног. Красные круги заплясали перед глазами. Блондин закрыл голову руками и приготовился к жестокому избиению. Но вопль пьяного Тима, у которого отобрали собутыльника, потряс клуб до основания. Банка пива с хрустом впечаталась в лицо нападавшего. Тот заорал как раненный бизон и упал на колени, заливая танцпол кровью.
— Как символично. — Фыркнул Тим, обнимая зазевавшуюся красотку. Ее подружка обижено надула губки.
— Классный прием. — Оценив симпатичную мордаху хулигана, милостиво улыбнулась красавица.
— Знакомая научила. — Гордо похвастался тот, пытаясь сорвать поцелуй. Девушка вдруг напряглась и ловко вывернулась из объятий.
— Ой—ой—ой! Я, пожалуй, пойду. — Сказала ее подруга и обе исчезли как по мановению волшебной палочки. Тим не хотел оборачиваться, ибо знал, что увидит. К раненому ранее бугаю с возмущенным топотом неслась толпа мстителей и сочувствующих.
А рядом только отчаянный хиляк Винс. Пора завязывать с пьяными драками. Чревато.
Крик возмездия заглушил локальный взрыв где—то сбоку. Сизый дым столбом потянулся вверх. Искры, испуганный окрик и еще один взрыв. Ощутимо запахло паленым пенопластом. Горький удушающий дым заполнил легкие, лишая глотка кислорода. Люди с воплями бросились в разные стороны, началась давка. Кто—то упал, тут же десяток ног прошлись по несчастному. Крики ужаса переросли в жалобный хрип. Винс бросился на помощь, но его так впечатали в барную стойку, что в глазах потемнело. Над безумствующей толпой сыпались во все стороны яркие искры. Один из таких фонтанчиков лизнул ряды бамбука. Растение мгновенно вспыхнуло. Огонь голодными языками ласкал деревянные панели и пол. Завыла противопожарная сирена. Это только усугубило панику.
Винс сжался у стены на маленьком пятачке за барной стойкой и не находил сил пошевельнуться. Глаза слезились, горло рвал сухой кашель, виски сжимала острая боль. Угорел. Еще немного и потеряет сознание, а дальше? Смерть.
«Мама будет плакать, а отчим? Фыркнет, как обычно и…»
Тычок под ребра и рывок за шиворот. Ноги подкашивались. Сильная рука не давала упасть.
— Что делать? Что делать? — Прокричал кто—то позади.
— Давайте разобьем аквариум там тонна воды, может, затушит?
— С ума сошел, там же ценные виды рыб!
— Тут без разницы варенные твои рыбы будут или жаренные.
Винс слабо повернул голову, но его живо вытолкнули через черный ход на улицу. Чистый воздух полоснул по легким, кашель усилился, закружилась голова, сильнее застучало в висках. На секунду потерял сознание. Очнулся от боли в груди. Пространство расплывалось, искривлялось как в наркотическом бреду. Холодно, как же холодно.
«Что со мной?»
— Надышался дымом. — Миролюбиво ответил Тим.
— Я вслух спросил?
— Ага.
— Почему? — В коротком вопросе было много всего. Шатен понял. Опустил голову и уже не улыбался.
— Надо было бросить?
— А где Стефани? Ты видел ее? — От охватившего ужаса резко сел, за что поплатился. Накатившая тошнота скрутила в клубок.
— Не пропадет. — Заботливо подкладывая под голову собственную куртку, сказал Тим. Винс из—за накатившей дурноты только жалобно застонал. Фантазия рисовала страшные картины. Сладкая парочка осталась в закрытом помещении. Крики и музыка почти не слышны. Сирена включилась, только когда огонь заполонил все пространство. Окон нет, лестница в огне, угарный газ. Нет и шанса. Из груди вырвались сухие рыдания.
— Живы? — Знакомые прохладные интонации. Тим поднял голову и пихнул рефлектирующего Винса под ребра. К ним медленно подошел черноволосый Фие. Ни один волосок не выбился из элегантной прически, ни соринки на новенькой рубашке, даже туфли не запылились. Рядом топталась обескураженная Фани. Внешний вид напоминал потерпевшую крушение. Волосы всклокочены, одежда в саже, оторванный воротник и черная полоса на лбу.
— Блондинчик глотнул угарный газ, а так все в норме.
— Винс! — Фани рухнула на колени. — Как ты? Глаза красные и цвет лица какой—то… нездоровый. В больницу бы его.
— Так пожар же, а не процедуры в спа-салоне. — Фыркнул Тим. Он все еще не забыл былую обиду.
Застегнув куртку и прикурив сигарету, Фие неспешно пошел вниз по улице.
— Стой! — Вопль заставил парней вздрогнуть. Парень не оборачиваясь, остановился.
— Чего тебе, чудовище? — Горестно вздохнул он. Сигарета в длинных пальцах вспыхнула ярче и осыпалась легким пеплом.
— Сумочка осталась в клубе. Нужны деньги на такси!
— Причем здесь я?
— Притом, что ты мне их дашь.
Тим поперхнулся воздухом, покрасневший Винс, вжал голову в плечи, и только Фани выжидающе протянула руку. Фие медленно обернулся. Молчание затягивалось.
— Мне очень жаль, но больше не к кому обратиться. Винс намели, это…
— Прошу повежлевее! — Ощетинился шатен. Девушка отмахнулась только.
— Из всех знакомых в радиусе 100 км только ты.
— Я дважды спас тебе жизнь, простил долг и еще на такси должен? — В холодном голосе проскользнула нотка недоумения.
— Бог велел помогать страждущим! А страждущим сейчас нужны деньги или машина. Ты за рулем?
— В конце месяца подведем сальдо.
— Пойдешь ко мне в рабство?
— Это ты меня замуж зовешь? Мне только двадцать. Я даже не ин… — Фани прикусила язык. Вот черт, чуть не проболталась.
Фие задумчиво покусал губу и махнул следовать за ним. Похоже, недосказанность его зацепила. Тим живо подхватил Винса с одной стороны, а Фани с другой и бодренько засеменили за медленно шествующим красавцем. Остановились около платной стоянки. Среди прочих дорогущих красавцев яркой звездой выделялась черная Ferrari F50.
— Какая странная тяга к черному цвету. Хромофобия просто.
— Какие умные слова знаешь. — Пропыхтел Тим, поудобнее перехватывая фактически недвижимое тело Винса.
— Не у всех же словарный запас состоит из двадцати двух матерных слов.
— Чего?
Фие медленно обошел машину, открыл дверцу и буквально за шиворот усадил недавнюю жертву погрома в клубе. Пристегнул, захлопнул и сел за руль. Не успела Фани возмущенно воскликнуть, уехал прочь. Только столп пыли ударил в лицо.
— А как же я?
— Куда собиралась садиться? На руки или в багажник? Машина двухместная.
Девушка расстроено всхлипнула.
— Ну что за напасть в последнее время?
Тим насмешливо фыркнул и поднял руку, подзывая такси. Зашуршали шины, и перевозчик гостеприимно открыл дверку. Заметив, что ее вновь пытаются оставить одну, Фани решительно отодвинула с дороги юношу и села на переднее сидение. Тим молнией бросился следом. Не успел перевести дух, как такси стартовало.
Ехали в полном молчании. Девушка никак не могла выбросить из головы таинственного Фие. Интриговало то, что совершенно не помнила, как выбрались из объятого пламенем клуба. Последнее воспоминание: мягкое покачивание красивого серебряного кулона с большим агатом. Тик—так, тик—так и… темнота. Очнулась уже на улице. Народ, кто лежал, кто сидел прямо на асфальте. Визжа сиреной, отъезжали-приезжали машины скорой помощи. Суетились пожарные. Только таинственный красавец в черных очках равнодушно прикуривал сигарету. Окружающие странным образом не касались его, обтекая личное пространство. Так интуитивно дикие животные сторонятся хищника. В душе вновь всколыхнулись былые подозрения. Кто он? Почему веет такой необузданной силой?
— Ух, ты. Ты тут обитаешь, детка? — Из задумчивости вырвал восторженный вопль Тима. Фани вздрогнула и оглянулась. Надо же, не заметила, когда приехала к дому бабушки. После побега, демонстративно отказалась возвращаться в родные пенаты под неусыпный надзор миссис Лоудсон. Хватит. Плавали – знаем. Лучше питаться полуфабрикатами, чем давиться изысканными блюдами и слушать вместо аперитива нотации о правилах хорошего тона. Все же ей не пятнадцать.
— Богачка?
Девушка прикинула, информации достигнет ушей Фие и тогда… что? Не альфонс, не заинтересуешь деньгами. Скорее наоборот. А так не хочется прерывать неожиданное знакомство.
— Это не мой дом. Я тут работаю в саду. — Выпалила прежде, чем хорошенько подумала. Тим понимающе кивнул. Сам из простых. Всю жизнь мать тянула лямку на двух работах, чтобы прокормить непутевое дитя.
— Садовник? С такими-то когтям?
«Черт глазастый!»
— Помощник садовника. Я студентка, подрабатываю.
— Ясненько. Ну, тогда — счастливо!
Самозваная прислуга сунулась было к парадному входу, но заметив пристальный взгляд серых глаз, поспешила открыть скрипучую боковую калитку. В конце концов, разве запрещено входить с черного хода?
***
Легкое недоумение прислуга скрывала за приветливыми улыбками. Мажордом вежливо предложил освежиться перед приемом гостей. Фани задумчиво потерла лоб, размазала грязь по лицу.
— Каких гостей?
— Мадам Бертье почтила присутствием.
Гром не грянул, земля не содрогнулась, но в горле внезапно стало сухо.
— Давно?
— Уже более часа ожидает.
В задрожавшие руки сунули холодный лимонад. Девушка благодарно кивнула.
Как не вовремя! Есть ли шанс на побег? В любом случае скрыть присутствие не удастся. Даже в этом доме у мадам свои люди. Донесут, да еще и от себя прибавят.
Фани прикинула шансы. Отсрочка казнь не отменит. Пригладила волосы, оправила одежду, и высоко подняв подбородок, вошла в малую гостиную.
В широком двуместном кресле цвета топленого молока сидела изящная женщина лет тридцати и пила кофе. Горьковатый аромат высокогорной арабики приятно сочетался со свежим запахом духов Dolce&Gabbana-Light Blue. Комната в стиле ампир выгодно подчеркивала аристократическую красоту незнакомки. Палантин из серебристой норки небрежно сброшен на спинку кресла, сумочка и перчатки у ног на пуфе. Бриллиантовая заколка ловила блики широкой хрустальной люстры.
— Как всегда вовремя, мадам! — Фани отдала шутовской поклон, пытаясь скрыть за длинными ресницами охватившее беспокойство. Женщина холодно улыбнулась. Отложила фарфоровую чашечку, промокнула губы салфеткой и наконец, соизволила заговорить.
— Одна, без охраны. Где, позвольте спросить, Вас носит, юная мисс?
— Отжигала на дискотеке с пошлой чернью.
Невозмутимый лед. Вновь отпила кофе и выдержала необходимую паузу.
— Что за вид? Грязь в волосах? Опалены брови и ресницы? Что происходит?!
— Сказала же – отжигала с друзьями.
Фани нервно покусывала губу. С этой женщиной всегда проигрывала раунд за раундом.
— Не желаю слышать в моем доме вульгаризмы! Не опошляйте фамилию, которую носите.
— Дом не Ваш, спешу напомнить. Если это все, прощу осчастливить своим отсутствием.
Ни единый мускул не дрогнул на фарфоровом личике, лишь нотка укоризны в тихом голосе.
— Слышал бы Вас отец. Нам нужно поговорить.
Девушка потерла бровь и села в кресло напротив, не боясь испачкать светлую обивку сажей.
— Прошу прощения. Слушаю Вас.
— Ваши именины ровно через месяц. Пора брать на себя обязанности отпрыска Девятой семьи.
— Какие такие обязанности? Разве будущий глава семьи не Силвино?
— Причем здесь он? Я говорю о Ваших прямых обязанностях. Глава совета решил связать узами брака девятую и четвертую звезду.
Девушка в шоке уставилась на мачеху.
— Чем связать?
— Узами брака.
— Насколько я знаю, в Четвертой звезде нет женихов. Невест тоже нет. — На всякий случай уточнила она. Глаза мадам Бертье загорелись дьявольским огнем.
— Речь идет о четвертой звезде из Черной дюжины.
— Черной? Но я не знаю никого из Черной дюжины! И замуж не собираюсь! Что за дикость!
Не в силах усидеть на месте Фани вскочила и нервно заходила из угла в угол. Известия просто не укладывались в голове. Черная звезда. Да кто в здравом уме соединит судьбу с этим узколобым и патриархальным кланом? Говорят, там до сих пор царит жесткий домострой.
— Жених молод и хорош собой. Сумасброд немного, но с возрастом пройдет.
— Вы в своем уме? Мы же не в средневековье живем, чтобы Глава решал, кому жить, кому жениться, а кому умирать!
— Так надо. Вражда Черной и Красной дюжины достигла предела. Может рухнуть равновесие врат. Решение окончательное. Предварительный брачный контракт подписан в двустороннем порядке.
— Я — против. Категорически! Не потащите же к алтарю связанную по рукам и ногам?
— Надо будет — на руках отнесем. Это большая честь для семьи. Девятая звезда породнится с четвертой.
Фани мрачно уставилась на довольное личико мадам Бертье. Двух зайцев одним махом. Поднять фамилию на иную иерархическую ступень и уделать нелюбимую падчерицу. Девушка скрипнула зубами. Интересно, чья идея выдать замуж неинициированную держательницу врат? Риторический вопрос, не так ли?
— Подождите, мадам! Но я же… неинициированна! Магия запечатана и пока не пройду пять великих врат, сидеть мне дома и поедать мамочкины плюшки.
Вот оно спасение! Вот оно!
— Госпожа Девятой звезды займется твоим обучением. Инициация пройдет в день совершеннолетия.
— Я… нет… я…
— Это все, что хотела Вам сказать. Будьте любезны привести себя в надлежащий вид. Без опеки миссис Лоудсон не в состоянии позаботиться о себе?
Девушка дернулась, как от пощечины. Едва удержала злые слова, рвавшиеся с языка. Но нет, нельзя показывать противнику слабости. Сухо кивнув на прощание, вышла из комнаты, стараясь не бежать и не опускать голову. Первая битва проиграна, но война не завершена. Мы еще повоюем, дорогая мамочка.
***
Мерзкое въедливое пиликанье жалило мозг. Знакомая мелодия преломлялось раздражающей какофонией. Что это? Откуда? Зачем? Не в силах разлепить глаза нащупала на прикроватном столике телефон и сиплым голосом ответила:
— Слушаю.
— Рад, что не спишь. — Знакомые льдистые интонации заставили вскинуться и глянуть на светящийся в темноте будильник. Четыре утра?! Убить. Нет, поглумиться, а потом жестоко растерзать.
— Знаешь который час?!!
— Знаю.
— Ах, ты… как ты… — Холодная трубка источала злорадное удовольствие, поэтому Фани поспешила взять себя в руки. — Что хотел?
— Винс жив-здоров. Оставили в клинике на ночь понаблюдать и прочистить кровь. Счет оплатил. Завтра к десяти часам выпишут.
— Трудно было сообщить это радостное известие в более удобное время? — Не удержалась от обиды девушка. Светские беседы в серое утро сомнительное удовольствие. Даже если звонит таинственный Фие. Трубке задумчиво вздохнула и с едва заметной ехидцей, протянула:
— Думал, волнуешься, не спишь – не ешь.
Фани вскинулась и резко села на кровати, теряя одеяло.
— Я когда волнуюсь, крепко сплю и плотно кушаю. Это все?
— Заеду.
— Когда? В смысле… зачем?
— Забрать из больницы твоего друга. Нет? В девять жду у входа.
Девушка стушевалась и миролюбиво протянула:
— Пиши адрес.
— Знаю. Телефон, адрес, полную биографию, размер одежды и обуви.
— А последнее зачем? Решил подарить хрустальные башмачки?
— Ролики. Чтобы не тормозила.
— Грубо.
— Не опаздывай. — В ухо вонзились короткие гудки. Своеобразное чувство юмора у парня. Но манит. Возможно таинственный имидж, аура власти и магические искры, а может просто смазливая внешность? Главное искра, та редкая изюминка, что превращает обычного человека в необычно притягательного. В Фие эта искра не просто горела, полыхала.
Размышляя обо всем этом, девушка незаметно для себя заснула.
«Надо бы завести будильник»
***
— Блондинка. — Холодно припечатал Фие, едва плюхнулась на кожаное сиденье машины. Фани покаянно молчала. Да, виновата. Проспала, опоздала и заставила ждать. Солнце в зените. Яркие блики целовали листву и пахучие клумбы. Ни облачка. Только тонкая морщинка меж бровей портила безукоризненный пейзаж.
Винс, наверное, заждался. Стыдно как!
Машина ласково заурчала и плавно тронулась с места. Парень даже не глянул. Девушка тщетно возилась с ремнем безопасности. Дрожащие руки не слушались. Фие толкнул, рванул и защелкнул.
— Сильно опаздываем?
— Нет.
Девушка медленно сверилась с наручными часами. Потеребила замочек и еще раз посмотрела. Половина двенадцатого.
— Почему «нет»?
— Выписка после полудня. Девчонкам нужно время на сборы. Вот и отнял часок-другой. Вижу ты торопилась.
— Совсем не ждал?
— Не думал даже.
— Чувствую себя идиоткой.
— Правильно делаешь.
Фани обиженно замолчала. Еще никто не поступал так цинично. От злости рванула браслет. Замок оборвался, едва не упали часы, подхватила в последний момент.
«Вот так страдают любимые вещи»
— А если бы пришла вовремя?
— Пришлось бы немного подождать.
— Два часа?
— В твоем случае такое исключено.
— И ты так спокойно об этом говоришь?
Парень не оборачиваясь равнодушно угукнул. Демонстрируя обиду, повернулась к окну. Мимо пробегала улица, под колесами лился серый асфальт, мелькали неоновые вывески. Ехали долго. Урбанистический пейзаж сменила пасторальная картина. Вскоре замелькали деревья. Знакомый лес. Где-то в глубинах почила любимая машина.
Вот и больница. Красивое здание, закрытая территория, парк и тенистые аллеи. Словно и не лечебница вовсе, а загородный дом. Если б не медсестры контролирующие моцион больных. Въехать к пропускному пункту помещал нахальный грузовичок. Вмятина на боку, неродные дверцы и заляпанные грязью номера. Выехал наперерез, едва не протаранив Ferrari. Вильнул к входу. Фани неловко ударилась локтем и зло зашипела.
Фие остановил машину. Места для маневра маловато, а царапать дорогую игрушку не желал. В тесном пространстве салона автомобиля начала сгущаться зловещая атмосфера. Во внутреннем дворике больницы возник бледный Внис. Осенний ветер недружелюбно взъерошил спутанные волосы. Водитель непрезентабельной машины нажал на клаксон. Парень вздрогнул, заозирался.
— Кто? — Зло спросил Фие.
— Скорее всего, отчим. Суровый мужик. — Предположила девушка.
— Решил перестраховаться?
Фие медленно вышел и, облокотившись на сверкающий черный лакированный бок, не громко спросил:
— Убожество по твою душу?
Спросил тихо, но обернулись все: Винс, охрана, медперсонал и больные.
Блондин смущенно кивнул и, пробормотав извинения, бочком пробрался к потрепанному грузовичку. Дверцы с шумом распахнулись и тщедушный юноша, махнув напоследок рукой, исчез в пыльных глубинах. Фие потянулся к пачке сигарет. Медленно затянулся, выпустил струйку дыма, подождал пока грохочущий монстр не скроется за поворотом. Какая невиданная наглость!
Линия подбородка напряглась, заходили желваки. Не трудно догадаться, что альтруизм почил втуне.
Первый и последний раз решил помочь. Если б не маленькая девчонка. Нахальная, глупая, без тормозов, но невероятная — от нее разило неинициированной магией. Что из Красной дюжины стало понятно, едва открыла рот. Другое дело, что могла забыть элита в трущобах и почему у девушки из высшего общества такие странные знакомства? После полуночи надежные люди предоставили биографические данные. Сказать, что удивился — ничего не сказать. Не удержался от звонка, просто услышать голос.
Город испокон веков считался территорией Черной дюжины. Пусть глухомань, пусть сюда никто и носа не кажет. Обиталище изгнанника. Неужели их стало двое?
Из недр все возрастающего раздражения вырвал телефонный звонок. Только один человек мог потревожить в такое время.
— Слушаю.
— Вчера прошло заседание совета.
— Каким боком это касается меня?
— Глава, чтобы прекратить распри между Черной и Красной дюжиной решил соединить две семьи. Слияние четвертой и девятой звезды.
— Чушь.
— Чушь, но отец согласен. Господин Четвертой звезды предложил отдать на заклание младшего сына.
— Думает можно окольцевать ветер?
— А если разрешит инициацию?
— Мне она не нужна. Я сам вскрыл печати.
— Что? Ты не мог. Знаешь, чем грозит сорванная печать?!
— Передай отцу, Фернанд, что отныне у него только один сын.
Фие медленно нажал на сброс. Трубка пошла трещинами и осыпалась мелкой трухой. С трудом взял себя в руки и сел в машину. До сих пор обиженная девушка смотрела прямо перед собой. Ждала хоть одно теплое слово, но услышала:
— Уходи.
Вздрогнула и подняла полные недоумения зеленые звезды. Второй раз приказ походил на рычание зверя. Фани побледнела и пулей вылетела из пахнущего дорогим парфюмом и кожей салона. Следом на пыльную дорогу упала пара купюр.
— Не по пути. Это на обратную дорогу.
— Прикупи себе человечности.
Взмахнув длинным шелком волос, прошла к пропускному пункту больницы. Охрана поможет вызвать такси. А мерзавец более не стоит внимания. В конце концов, через месяц ее выдают замуж.