читать дальшеГлава 9
Сочные травы зеленой поляны сменились грунтовой тропинкой под тенью старых деревьев. Дорожка змеилась то вверх, то вниз. Показались кованые ворота с расположенной неподалеку калиткой. Боковые входы-выходы замка охраняли так же тщательно, как и главные городские ворота. Стража в полной амуниции. На обзорной башне неподвижно замер молодой дракон. Копейщики посторонились, заботливо предупредив о высоком пороге. За воротами узкий пятачок в десять шагов и широкая дорога выложенная брусчаткой. Здесь начинался знаменитый на весь Куишат каменный сад Изгоры. Ключевая вода била изящными фонтанами прямо из-под земли в обрамлении резного гранита. На разных уровнях места для отдыха. Вокруг беседок причудливо расположились каменные изваяния сказочных персонажей.
С каждым новым шагом голова прояснялась. Туман еще минуту назад морозивший сознание отступил прочь. Буквально кожей ощущала жизненные потоки, пронзающие каждый кустик, листик или камешек. Тирис легко взбежала по широким ступеням на террасу. Взъерошенные воробьи смешно возились в пыли. Девушка засмеялась и сорвала с розового куста в керамическом кашпо яркий цветок. Хотелось по-детски визжать и прыгать; обнимать мир и вдыхать накатившее счастье как воздух, всей грудью. Поцеловав лепестки, подарила цветок первому попавшемуся на пути. Слуга, позабыв, куда шел, удивленно оглянулся вослед. Что-то неуловимо изменилось в чертах принцессы белых драконов.
Прохлада каменной твердыни после одуряющего зноя показалась райским блаженством. Полумрак опустился на глаза бархатной вуалью. Легкая улыбка порхающей бабочкой тронула уста. Не торопясь прошла через анфиладу комнат и остановилась у зеркала в небольшом темном коридорчике под лестницей. При свете канделябров по-новому оценила свое отражение. На мгновение показалось, что зрачок стал вертикальным. Видение пропало так же быстро, как и появилось. Принцесса задумчиво потрясла головой. Не время еще…
В боковом коридоре второго этажа послышались торопливые шаги и нетерпеливые голоса. Разговор на грани препирательства. Не разобрать о чем. По лестнице споро сбежал Тор эл Широи и не глядя по сторонам, вошел в угловой кабинет. В неплотно прикрытую дверь поползли тени от горящих свечей. Принц не заметил Тирис, углубившись в потрепанный пергамент с подпалиной посередине. Поодаль шел оруженосец. Недовольное лицо давало понять: распекали его совершенно незаслуженно.
Девушка вышла из укрытия и слегка кивнула верному слуге брата. Молодой мужчина почтительно поклонился.
— Хочу поговорить с принцем наедине. Обожди за дверью.
Еще один поклон. Устроился на деревянной скамье с высокой спинкой , вытянув длинные ноги почти на весь коридорчик.
Принцесса вошла в кабинет, невольно хлопнув дверью. Замок тихо щелкнул. Тор стоял у окна и хмурился, вглядываясь в текст.
— Ты говорил все четко изложено! Я вообще с трудом разбираю рунное письмо и…
— Брат!
Тор обернулся и с легким раздражением посмотрел на Тирис. Сейчас не до глупостей. Он более месяца жил испытанием: беседовал со старцами, читал древние свитки, с утра до ночи пропадал на ристалище либо в конюшнях. Тренировался, но был ли готов? Иногда иррациональный страх потерять все стискивал сердце хладной рукой.
Девушка подошла и неожиданно крепко обняла за талию. Тор растерялся и машинально обнял в ответ.
— Что случилось? Тебя кто-то обидел?
Глупая мысль. Кто посмеет оскорбить принцессу в родовом замке? Иль она прознала о скором замужестве? Говорил же отцу — не стоит торопиться.
Девушка покачала головой.
— Ты будешь хорошим правителем, Тор. Обязательно пройдешь лабиринт. Только слушай сердце, а не разум. Иногда ум играет с нами злую шутку, и мы неправильно воспринимаем реальность. Сердце же никогда не предаст.
Престолонаследник побледнел и долго молчал. Сказать, что был поражен — ничего не сказать. Тирис подняла голову и с удивлением увидела: голубые глаза брата увлажнились. Он неловко дернул головой и принужденно улыбнулся.
— Так говорила мама. Дважды перед смертью. Ты не помнишь ее, вероятно. Она была очень красивая и великодушная. Ни разу не видел ее сердитой. Вы похожи. Как я раньше не замечал? — Помолчал и чуть слышно спросил. — Впрямь думаешь, что смогу минуть ловушки лабиринта?
Наивный интерес позабивал. Принцесса тепло улыбнулась.
— Уверена. Не читай свитки. Лучше отдохни: выспись или прогуляйся на лошадях с оруженосцем. Обряд не из легких, а ты изводишь себя.
Тор улыбнулся. Наверное, впервые в жизни почувствовав, что Тирис не только принцесса, но и родная кровь. Девушка быстро встала на носочки и звонко чмокнула в щеку.
— Буду держать за тебя кулаки.
Выйдя из кабинета, увидела дремлющего оруженосца. Призадумалась. Подошла ближе и тронула за плечо. Мужчина вздрогнул и быстро поднялся. Неловко поклонился. Впервые принцесса обратила на него пристальное внимание. Молчание затягивалось.
— Ты близок ему как никто другой, поэтому твоя задача беречь не только тело, но и душу.
Удивленный взгляд перехватил спокойный, ласковый как первые солнечные лучи взгляд Тирис. Улыбнувшись на прощанье, принцесса прошла в свои покои.
Стоило написать благодарственное письмо за подарки и внимание Аттису эл Садрон. А так же встретиться с его представителями.
Много дел впереди. И как без всего этого раньше жила?
***
Дни до Обряда Великого посвящения промелькнули в вихре забот. Принц заметно нервничал, но трогательная забота сестры помогла настроиться на благополучный исход.
Со всех концов Изгоры привозили цветы и украшения для праздника. Кумушки вытягивали из пыльных сундуков нарядные платья, цветные платки и стеклянные бусы. Дети на продажу лепили из глины свистульки. В честь праздника планировали большую ярмарку. Говорят, понаедут купцы, лавочники, торгаши с четырех империй.
Эглерия славившаяся фиглярами и потешниками обещала развлечь почетных гостей на славу, да и простому народу будет на что поглазеть.
И вот настал великий день.
Еще далеко до рассвета, петухи спят, а поварята разжигают печи и точат ножи. Охотники свежевали дичь и по замку вкусно повеяло копченостями. Слуги сбились с ног: носились с ведрами горячей воды, вычищенными-отглаженными нарядами и свежесрезанными цветами для господ.
Тирис проснулась затемно. Долго нежилась в кровати, поглаживая толстую мурчащую кошку. Любимица прокралась ночью и улеглась под бок.
Рассвет забрезжил золотисто-розовыми всполохами на еще темном небе. Не зажигая свечей, принцесса босиком подошла к окну и распахнула ставни. Забавная появилась привычка — встречать новый день сидя на подоконнике, как птица на ветке. Сладкий рассвет пьянил чистотой и свежестью. Под окном, на раскидистом дубе запела неведомая птица. Скоро к ней присоединяться жаворонки и соловьи.
Обряд начинался в полдень — когда солнце взойдет в зенит, и исчезнут тени. Еще вчера оракулы зажгли курильницы у алтарей. Цветы и фрукты служили символичной жертвой стихиям. Незамужние девушки подкладывали плетеные браслеты, дабы загадать желания на счастье. Такие забавы не приветствовались служителями культа, поэтому действо происходило тайно.
Три дня жрецы и служки чертили на мягком песчанике вокруг лабиринта сложные символы, которые складывались в давно забытые руны; заливали в выбитые в стенах углубления горючую смесь. Ошибка смерти подобна.
Белые драконы, чуя важность предстоящих событий, без устали несли стражу над белым лабиринтом. Ночью их огненно дыхание освещало все вокруг.
Ритуал сложился много веков назад и имел сакральное значение. Юный властелин действенным способом утверждал власть и поддерживал авторитет, закладывая фундамент преданности и любви на протяжении всего периода правления, а также подтверждал те качества, которыми наделяли будущего императора подданные, окружая царственную персону ореолом святости и могущества.
В комнату принцессы на цыпочках вошли служанки. Одна несла серебряный кувшин для умывания и полотенца. Другая — поднос с завтраком, а третья — корзину эдельвейсов. Часом ранее за горсть медных монет их сорвали с высоких, скользких скал чумазые дворовые мальчишки.
Редчайший цветок. Цветок королевы. Символ любви и верности, постоянства и надежности. Эдельвейс с готовностью берет на себя ответственность за важные дела. Не любит многословия. Ему не присущи зависть, лень и ненависть.
Девушки бесшумно суетились вокруг. Лучиной зажгли свечи в высоких канделябрах на столе и около камина. Блестящие рефлекторы отражали дрожащий огонек, давая больше света. Принцесса спрыгнула на пол, отдергивая тонкую ночную сорочку. Служанки не отвлекаясь от работы, приветствовали ее быстрым книксеном.
В фарфоровую миску полилась горячая вода. Молоденькая служанка в цветастой юбке окунула в воду льняное полотенце и попросила Тирис сесть на низкий табурет, чтобы приступить к утреннему туалету.
Вскоре умытая, тщательно причесанная и одетая в новое платье принцесса предстала перед светлыми очами своего сурового батюшки. Ба Дойтс эл Широи сидел на троне и что-то наставительно говорил советнику, Ибису эл Кор. Пожилой мужчина уже неделю спавший урывками потер виски и быстро кивнув, поспешил покинуть зал. Принцесса подошла и сделала изящный реверанс. Император только раздраженно махнул рукой.
— Быстрее. Помнишь, что входит в твои обязанности? Смотри не пропадай! Да и… — Ба Дойтс смущенно потер переносицу. — Приехали сваты от императора Садрон. Мы с Аттисом подписали брачный договор. Во второй день праздника состоится твоя помолвка. Понятное дело, император не может покинуть пределы державы, поэтому малая церемония пройдет здесь, в замке, а свадьба — в Эглерии. Хм… ты ничего не хочешь спросить?
Великий император вспомнил схожую ситуацию со старшим ребенком. Страшно вспомнить, что пришлось пережить, прежде чем удалось убедить Тора согласиться на династический брак. Коса нашла на камень. Что ожидало сейчас?
— Я буду послушна Вашей воле, батюшка. — Девушка опустила глаза, чтобы веселый блеск глаз не насторожил сурового императора. Взгляд владыки наткнулся на огромный портрет почившей императрицы. Полотно известного мастера висело в небольшой нише над камином. Ему показалось, что нарисованные маслом черные очи недовольно блеснули, а пухлые губы осуждающе поджаты. Невольно поежившись, мужчина внимательно посмотрел на тонкую фигурку дочери. Красивая, умная, добрая. Может рановато ей замуж? Коалиция с Эглерией неплохой стратегический ход. С другой стороны ему ли бояться соседей?
— Аттис не из тех людей, кто будет обижать свою королеву.
Сказал, обращаясь больше к портрету, чем к дочери.
— Как скажите.
— Ты точно согласна? Короли не женятся по любви… но…
Ба Дойтс вспомнил страстные чувства к младшей принцессе рода Коир из Бор-Кииры. А ведь он так и не женился с тех пор.
— Все будет хорошо, батюшка. Думайте лучше о предстоящем испытании престолонаследника.
«С Аттисом я разберусь сама». Последнюю мысль, она благоразумно не озвучивала.
***
Церемония обещала быть изысканно прекрасной. Казалось, на улицах Ортоигл собралась вся Изгора. Восторженно визжали дети, от колясок и телег с товарами не было где яблоку упасть. Ржали лошади и лаяли собаки. Под навесами с удобством расположилась знать и высокопоставленные гости. Слуги в ливреи Широи разносили сладости и напитки.
Тирис приготовилась начинать ритуал. Одета в легкое белое одеяние, складками падающее к босым ногам, на голове воздушное покрывало и простой венок из эдельвейсов. Ни золотого шитья, ни драгоценных камней. В руках несла горящий факел, зажженный на алтаре дыханием дракона. Самого древнего в стае. Прошла по дорожке к строению и неподвижной статуей замерла около пока еще запечатанных врат. На широкой площадке-крыше хлопая крыльями, пытались умоститься два белых дракона. Третий не имея возможности пристроиться, возмущенно фыркал и не оставлял попыток спихнуть товарищей.
Затрубили рога. Носилки императора остановились напротив лабиринта. Владыка вышел, и не оглядываясь, прошел вперед, вложив на специально предназначенное место жезл из кости белого дракона. Артефакт вошел в камень как недостающая деталь. Панель чудным образом отъехала назад и вниз, скрыв от глаз имперские регалии. Теперь все зависело от престолонаследника.
Под одобрительные крики толпы и заигрывающие взгляды придворных красавиц Тор приблизился к лабиринту. На принце только простая рубаха, как и сестра — босой и без оружия. Для него испытания начались с вечера. Накануне посвящения неофит выкупался в воде с лепестками розы, а затем, бодрствуя, провел ночь. По дороге у принца отняли три вещи: скакуна у городских ворот, амуницию перед вратами храма и оружие у порога дома. Данные трофеи означали добровольное жертвоприношение монарха в пользу общества в честь перехода на более высокую общественную ступень.
Император поднял руку, призывая к тишине. Тирис зажгла горючую смесь. Лабиринт и подходы к нему окружила огневая дорожка. Пламя поднималось все выше. Тор оказался в ловушке. Выйти из которой сможет, лишь преодолев себя и ловушки. Принц подошел к запертым дверям. Последний раз они открывались более тридцати лет назад, когда испытания проходил его отец, Бо Дойтс эл Широи. Тор без колебаний полоснул по ладоням острым боковым камнем и, размазав кровь по плоскости, вложил руки в углубления на двери. Древний лабиринт требовал жертвы и на глазах шокированной толпы, выпил страшный дар Широи. Послышался глухой шум, словно просыпался вулкан. Драконы всполошились и поднялись в небо. В скале постепенно открылся проход. Столп пыли накрыл принца с головой, он не позволил себе отвернуться или закаляться, лишь прикрыл глаза. За него это сделала принцесса. Тонкий покров мало спасал. Она закашлялась, чихнула и смущенно опустила голову. Принц слегка улыбнулся, быстро подмигнул и решительно вошел в темный зев лабиринта.
Осталось ждать. Может час, может сутки. Каждый правитель проходил испытание по-своему. Различный маршрут, разное время, древнее строение подстраивалось под каждого индивидуально.
***
Вечерело. Утомленные за день люди, кое-как пристроив головы, спали. Разморенная стража с легкомысленными венками на пиках, медленно прохаживала вдоль лабиринта. Вдруг земля вздрогнула, и на крыше лабиринта вспыхнул огненный столп. Люди пораженно затаили дыхание. На нагретом за день камне лежал Тор. Замученный, покрытый пылью; когда-то белая рубаха рваными клочьями висела на шее, а поперек плеча глубокая ссадина. В руках — Дыхание Дракона, жезл из берцовой кости белого дракона. Принц доказал — он носитель Истинной Силы. С трудом приподнял голову, отдышался и с видимым усилием поднялся на ноги. Попытался идти более-менее ровно, но на узкой боковой лестнице споткнулся, готовый рухнуть вниз… если б не оруженосец. Мужчина вовремя взбежал по скользким ступеням и подхватил под мышки полубессознательного принца. Болезненный стон был ему ответом. Помог спуститься. На последней ступеньке Тор нашел в себе силы выпрямить спину и, оттолкнув поддерживающие руки, шагнуть вперед. Широко улыбнулся своему народу и поднял над головой легендарный жезл.
Оруженосец хотел подставить плечо, но Тор повелительный жестом отослал его прочь. Люди не должны видеть слабость владыки. Толпа взорвалась приветственными криками. В воздух полетели шапки и букеты. Драконы от неожиданности взмыли в воздух и профилактически полыхнули огнем по верхушкам деревьев. К счастью пожар не грозил. С давних времен на деревьях вырезали охранные руны. Принц победно усмехнулся, в глазах горело торжество. Но ступить сил не было. Вдруг перед ним в изящном реверансе присела принцесса. Поднялась и, вручая букет эдельвейсов, незаметно подставила плечо, имитируя объятия.
— Пойдем. В конце дорожки ждут носилки. Обними меня за плечи.
— Не дотащишь.
— Ты меня плохо знаешь.
Всю дорогу их осыпали цветами. Простолюдины жаждали дотронуться до освященного лабиринтом наследника и напирали на военный кордон. Приближенные, дабы освободить путь разбрасывали серебряные монеты. Обряд Великого посвящения завершился, но празднование только набирало обороты.
Глава 10
Тонкая призрачная фигурка в белом легком платье стояла на покрытом изморозью подоконнике. Венок из эдельвейсов медленно сползал на лоб. Ледяная корка изысканным кружевом расползалась по сторонам, съедая краски. Застывали под инеем стены, потолок и мраморный пол. Сорвавшийся ветер жестоко рвал одежду, лепестки один за другим опадали на пол. Комната становилась белее белого. С пустых глазниц потекли кровавые слезы, застывая на щеках сверкающими красным кристалликами. С каждой новой каплей тело кошмарной фантасмагории становилась все прозрачнее.
Он кинулся вперед, хотел позвать, просить, но голос покинул и вместо крика — приглушенный хрип. Нужно торопиться, сжать в объятиях и отогреть, но неведомая сеть опутала с ног до головы. Ужас сжимал сердце. Не делай этого… прошу…
Шаг в бездну в вихре взметнувшихся снежинок потонул в безмолвном вопле.
Аттис проснулся и резко сел на кровати. Одеяло и простыни сбились в ногах, вышитые шелком подушки — на полу. Словно не спал, сражался. Рубашка взмокла от пота. Дыхание шумно срывалось с губ, точно после длительного забега. Свечи в изголовье не погасли, значит, спал совсем немного. Последние дни урвать отдых все сложнее. Сон бежал, а когда усталость брала свое, приходила ОНА…
Появилась паническая привычка не гасить свет. А в грудине по обыкновению заныло. Несколько дней назад император очнулся в гроте у излюбленного водопада. В замызганном дорожном плаще и сапогах покрытых слоем тины; рядом спокойно паслась лошадь, а поверх разорванной, окровавленной рубахи… пульсировало Сердце Дракона. Как здесь оказался и почему древний реликт не в сокровищнице, понять не смог. Никакое расследование не помогло. Лучшие сыщики растерянно пожимали плечами. По словам очевидцев, император, отужинав, отправился работать в кабинет. Более никто его не видел. Включая секретаря и охрану.
С тех самых пор кошмары досаждали еженощно. Ни снадобья, ни алкоголь не помогали. Стоило прикрыть глаза, как видел тонкую фигурку с черными провалами вместо глаз. Во сне знал наверняка, сам виноват в страданиях незнакомки. Что нет ни надежды, ни прощенья. Чувствовал — с каждым новым прыжком вниз, гибнет часть души. Но и это было не все. С наступлением сумерек в груди зарождалась одуряющая боль, ядовитыми клыками грызла она до самого рассвета. Казалось, открытую рану посыпают солью, а сердце готовится разбиться о ребра. После таких приступов еще долго оставались глубокие кровавые ссадины. Словно дикий кот, или какое другое животное в ярости ударило лапой.
Проклятие? Злые чары? Оракул на вопрос ответил туманно и советовал дождаться новолуния.
Причем здесь это? Вряд ли фазы луны влияют на страшные видения красного дракона.
Вспомнилось — на самую темную ночь месяца приходиться свадебная церемония. Может оракул тактично намекнул, что с молодой женой под боком перестанут мучить кошмары?
Владыка похудел, кусок не лез в горло. Прибывал в самом мрачном расположении духа и даже близкие не решались тревожить покой императора.
Если б не теплые письма принцессы Тирис, сошел бы с ума. Незамысловатые послания на тонкой бумаге с вензелем проливали бальзам на душу, а улыбка целовала уста. Пока длилась подготовка к свадьбе, принцесса Эдельвейс наладила переписку с Аттисом. Тот сначала с недоверием, но с все возрастающим интересом поддержал начинание. Обменивались подарками, и если владыка Эглерии не мудрствуя лукаво, остановился на самоцветах, то принцесса белых драконов старалась удивить будущего супруга. Вышитое шелком покрывало, зуб дракона в кружеве из платины или же собственноручно выращенный диковинный цветок с тонким запоминающимся ароматом. Ба Дойтсу и Тору эл Широи оставалось только удивляться неожиданной инициативе. Появилось подозрение, что навязанный династический брак… желанный? На прямые, подчас резкие вопросы императора Изгоры, девушка лишь улыбалась. В глубине искристых глаз застыла тайна на двоих.
Обо всем этом ежедневно докладывали шпионы.
Аттис встал, накинул бархатный халат и направился в кабинет. Уснуть не получится, лучше поработать с бумагами. Ночь только начиналась.
***
День, когда эклиптическая долгота солнца и луны совпали, наконец, настал. Две великие державы более месяца готовились к торжеству. Открыты порталы, дабы люди могли беспрепятственно перемещаться в кратчайшие сроки. Днем ранее оракулы предсказали солнечное затмение, во время которого будут возноситься обрядовые песнопения, в святилищах зажгут курильницы, а главный храм столицы Эглерии утопая в огнях и дорогих украшениях, откроет врата для всех желающих. В полночь, под отраженным пепельным светом ночного светила, состоится судьбоносное венчание. Ибо лишь в новолуние небесная царица, как невинная дева, скромно прячет свой ясный лик от посторонних глаз. Венчание издревле называли “небесной свадьбой”. В символический брак вступали Солнце и Месяц. А если Месяц вздумает пренебречь Солнцем, дракон своим дыханием рассечет его пополам.
***
Хрупкий силуэт в белом на черном фоне. Словно картина написанная кистью сумасшедшего художника. Границы размыты, и палитра ограничена черно-бело-серым. Монохромный кошмар. Изморозь на подоконнике, на стенах и потолке. Сорвавшийся ветер смазывает линии, стены гниющими кусками опадают в бездну под ногами. А с пустых глазниц продолжают течь кровавые слезы.
Это даже не ужас, не отчаяние... много хуже. Не делай этого… прошу…
Аттис скатился с кровати и жадно припал к графину с ключевой водой. Тело била дрожь. С наступлением темноты начнется таинство венчания, а он, похоже, лишился разума.
***
Черная беззвездная ночь расплавила крылья над Куишат. И только многочисленные огни, да ритуальные костры освещали город. В Храме над красным лабиринтом, полным ходом шла свадебная церемония. Во всех империях был собственный лабиринт Истинной силы. Архитектура варьировалась в зависимости от рельефа, но сакральная суть одна — выявить лучшего среди достойных. На нижних уровнях располагались сокровищницы. Ибо только кровь драконов может пересечь невидимую грань. Там и хранили символы власти. В Эглерии — это Сердце Дракона. Артефакт в сиянии которого, солгать невозможно.
Тягучие обрядовые песни сменились всеобщим ликованием. Народ кричал, плакал и бросал под ноги царственной чете душистые цветы и горсти риса с пожеланиями богатства, здоровья и процветания.
Небо взорвалось фейерверками. Трещали разноцветные переливающиеся звезды, разрывались ниспадающими золотыми фонтанами с искристыми хвостами; распускались красные бутоны с цветными вкраплениями; вверх с визгом взлетали яркие сферы и разлетались мерцающими огнями; золотые кометы опутывали небо ниспадающими сверкающими нитями, переходящими в красные, зеленые, голубые точки. Дети, визжа от восторга, пытались поймать в ладони падающие огоньки. Время веселья, танцев и любви.
Праздничная процессия плавно перетекла во дворец. Столы ломились от всевозможных яств. Изысканные напитки лились рекой. Меж высокородных гостей юркими тенями сновали слуги. Скоро начнутся танцы. А пока гости наблюдали блеск потешных огней, вдыхали аромат душистых цветов, заполонивший весь замок. Венки из агератума, резеды, сирени с чубушником увивали даже наконечники копий и кованые подсвечники на стенах.
Сумасшедшая феерия праздника, калейдоскоп красок и вереница лиц. Как не похожа свадьба на скромную помолвку месяц назад в кабинете императора Изгоры. Тихое согласие невесты и размашистая подпись на документах. Вот и все. Жениха замещал безликий придворный. Даже имя выветрилось из памяти. Ни цветов, ни улыбок, ни поздравлений.
Тирис печально улыбнулась, исподволь глянув на сидящего рядом царственного супруга.
С правителем Эглерии творилось что-то непонятное. Бледное лицо, стиснутые кулаки и холодный пот на висках. Через силу улыбался и принимал поздравления. Пил только воду, не притронувшись к рябчику на тарелке. Не глядя на невесту, нашел ее руку и уже не выпускал из плена.
— Вы хорошо себя чувствуете, милорд? — Чувствуя, как немеют пальцы, настороженно спросила девушка.
— Все великолепно. Налить Вам вина?
— Нет, благодарю.
Под задорную музыку выскочили размалеванные скоморохи в пестрых одеждах. Резкий писк дудки и звон бубенцов пронзил гомон праздника. Кувыркаясь и выделывая всякие потешные штуки, начали читать стишки, потрясая бубнами и выпрашивая мелкие монеты. Захмелевшие гости сыпали медяки и просили спеть. Веселые напевы сменили ритуальные похабные потешки. Мужчины громко хохотали и перемигивались с кокетками.
Еста, добрые люди!
Гости полюбовные,
Званые и незваные,
Усатые и бородатые,
Холостые неженатые.
У ворот приворотнички,
У дверей притворнички.
По полу ходючи,
По середе стоючи.
Из кута по лавке
По кривой, по скамейке!
Благословляйте!
К молодицам:
Молоды, молодки!
Хорошие походки,
Куньи шубы,
Соболиные пухи,
С поволоками глаза,
С помали голова,
Золоты кокошки,
Серебрены сережки,
Дочери отецки,
Жёны молодецки!
Благословляйте!
К девицам:
Красные девицы
Пирожные мастерицы,
Чёсаные головы,
Обутые голени,
Криночные блудницы
Сметанку снимали,
Кокурки месили,
Под застрех хоронили
Пастушков дарили.
Благословляйте!
Перед царственной четой развернулось театральное действо. Серебристо звенели скрипки, а толстый актер в образе старца, степенно прохаживая из угла в угол, читал вирши.
По обычаю за день до свадьбы, на “холостяцких” игрищах жених похищал невесту, предварительно договорившись с нею. Родители молодых собирались вместе в доме старосты и “били по рукам”. Отцу невесты давали “вено” - выкуп за невесту, а будущая теща пекла “курник”, посылая медовый пряник в дом жениха. Друзья молодых приносили в дом невесты живого петуха, завернутого в белую льняную ткань. Если птица кукарекала, жить супругам в мире и согласии.
В предсвадебный день никаких увеселений не происходило. Все тщательно готовятся к обряду. Утром свадебного дня жених посылал невесте почтового голубя, чтобы подготовилась к венцу. Родители молодых на закате приходят в храм с цветами и фруктами. В специально отведенном помещении позади святилища, подруги купали невесту и одевали к таинству. В холодной Изгоре храмы возносили около горячих источников. Расстилали на скамье ткань из-под дареного петуха, под песнопения сажали на нее девушку и вносили детали свадебного наряда. Как только одели, посылали гонца к жениху. И вот молодые слушают наставления жреца. Недолгий обряд освящения, при котором даются клятвы на крови и свадебный кортеж отправляется на пьяные гуляния. Свадьба тот праздник, который празднуют всем миром.
На царской свадьбе все определяет протокол. Хотя клятвы на крови даны и руки повязаны шелковым полотенцем. Певчие в храмах от заката до рассвета провозглашают хвалебные гимны.
Официальная часть подошла к концу, а гости все прибывали и прибывали. Не только дворяне, простые горожане, селяне приходили поздравить молодую царицу. Невеста в богатом одеянии с длинной прозрачной фатой сидела подле жениха, мечтая сбежать в опочивальню, распустить костяной корсет и снять с головы тяжелую тиару. Жених мрачно сжимал челюсти: боль в груди разыгралась не на шутку. Словно кто-то проворачивал нож в ране. Аттис кусал губы, сдерживая стон. Близость невесты вызывала двойственные чувства: хотелось остаться наедине и… бежать прочь. Как объяснить принцессе, нет, уже императрице ситуацию, если и сам до конца понять не можешь?
Какая долгая ночь. Виночерпий вновь наполнил кубок. Владыка тяжело вздохнул и перехватил пристальный взгляд кронпринца Широи. Тор не упускал случая продемонстрировать царственному родственнику, что не потерпит неуважения к сестре. Вот и сейчас, сидя подле верного оруженосца, хмуро наблюдал за царственной четой. Все чаще появлялась мысль, что повелитель Эглерии не разделяет искренних чувств сестры. Это крайне возмущало наследника. Его сестра, как и все из рода Широи, достойна самого лучшего. Фарида перехватив схлестнувшиеся взгляды, поспешила вовлечь престолонаследника Изгоры в непринужденный разговор. Вскоре он расслабился и позволил себе улыбнуться. Оруженосец подхватил инициативу, предлагая присоединиться к танцующим. Инцидент был исчерпан. Аттис благодарно и чуть устало улыбнулся.
Над спящей землей распростерлись первые золотые лучи. Черное небо разбудил лучисто-розовый рассвет. Романтичные парочки потянулись на улицу наблюдать за рождением нового дня. В общей суете даже не заметили, как служанки проводили молодую жену во внутренние покои. Повелитель задержался дать последние указания.
Буйное веселье перетекло в более мирное русло. Кто вел беседу, кто дремал украдкой, а кто и уединился в тени садовых деревьев. Приглушенный смех отражался от каменных стен, а музыканты мелодичными напевами услаждали слух. Усталая нега разлилась по дворцу.
***
Начало дня не принесло обычного облегчения. Боль терзала с удвоенной силой. Владыка невольно потер грудь и вошел в покои молодой царицы. Роскошное убранство в золотисто-белой гамме. Зашитые в муар стены, резная мебель и уникальные полотна изгорских мастеров на стенах. В спальне царил бархатный полумрак. Тяжелые гардины все еще задернуты, опущен полог над кроватью. Трещат поленья в камине, огонь отбрасывает горячие искры. Только одна зажженная свеча на столе. Белый ковер усеян розово-красными лепестками. Душистая дорожка вела от порога до кровати. Зеркала расписаны древними рунами с пожеланиями здоровья, счастья и любви. Перед кроватью на низком табурете серебряный таз с водой и вышитое шелком полотенце. По обычаю молодая жена должна омыть ноги мужа, дабы показать трепетную покорность и любовь. В курильницах горели ароматические масла, древний рецепт способный зажечь даже самую холодную кровь. Разобранная постель не тронута. Аттис растерянно оглянулся и приметил тонкий силуэт на подоконнике. Сердце пропустило один удар, он отступил на шаг, но быстро опомнился.
— По обычаю жена ожидает супруга на супружеском ложе, а не у холодного окна. — Натянуто улыбнулся владыка, черты на мгновение утратили привычную суровость. Тирис легко спрыгнула и опустилась в ближайшее кресло.
— Нам необходимо поговорить.
Аттис нахмурился, повернул ключ в замке и сел в кресло напротив.