Ошибаюсь, обжигаюсь, Иду дальше, улыбаюсь!
Глава 11
читать дальшеКлепсидра жизни тягучими каплями отмеряла утекающее в никуда время. Секунды вливались в минуты. Звенящая тишина щекотала натянутые нервы, а девушка, собираясь с мыслями, продолжала молчаливо разглядывать ковер. Изящные, словно нарисованные кистью брови сошлись, лоб прорезала тонкая морщинка. Владыка нетерпеливо постукивал пальцами по подлокотнику.
— О чем Вы хотели поговорить, миледи? — Аттис решил поторопить супругу. Последние сутки выдались слишком длинными, чрезмерно выматывающими. К бедам накладывалась непрекращающаяся боль в груди.
— Мы давно на “ты”. — Теплая улыбка и ни грамма лжи. Он знал… уверен в этом. Император нервно дернул щекой. Пристальный взгляд тяжело полоснул по тонкой фигурке.
— Вот как? — Брошенная вскользь фраза выдала обуревающие чувства: недоверие, потрясение, предчувствие беды и желание побыстрее покончить с преамбулой. В глазах Тирис вспыхнуло странное черное пламя. Свет от свечи затрепетал, огонь в камине дыхнул порывистым жаром, рассыпая искры и жестко целуя каминную решетку.
— Речь идет о Куишат.
— Радикально. Не Изгора, не Эглерия, а целый мир. — Недоверчиво хмыкнул владыка и осекся. Девушка смотрела с легкой улыбкой, но выражение глаз… Так смотрят не юные легкомысленные девицы, а умудренные старцы. В черных зрачках сосредоточилась вся мудрость космоса.
— Это важно. — Цепкий взгляд прячется за легкомысленной улыбкой.
— Первая брачная ночь не самое удачное время для философии…
— Снились ли тебе сны, властитель, о том, как вернулся Черный морок? О том, как мой брат, Тор эл Широи, огнем и мечом опустошил приграничные земли? О том, как в подземелье замка казнили девушку?
— Остановись, я…
— О том, как ты рискнул войти в давно заброшенный портал, чтобы максимально сократить дорогу в Ортоигл?
Аттис побледнел, чувствуя стеснение в груди, сердце билось всполошенной птицей, стало резко не хватать воздуха, холодный пот выступил на висках и над верхней губой, голова шла кругом. Как? Откуда? Возможно ли? Появилось дикое предчувствие надвигающейся смерти, страх потери сознания либо потери контроля над собой. Сумасшествие. Когтистая лапа в очередной раз вонзилась в кожу. Сквозь густую пелену — тихий звон хрустального бокала, легкие шаги и нежное прикосновение к щеке.
— Выпей.
Механически взял протянутый бокал и сделал несколько жадных глотков. Холодная вода царапнула горло. В голове прояснилось. Нахлынувшая паника отступила. Молчал долго. Мысли лихорадочным танцем бились в висках. — Но как…
— Принеси Сердце дракона. — Просьба на тонкой грани приказа.
— Зачем?
— Я хочу говорить с тобой не как с супругом, а как с императором Эглерии.
— Говори.
— Необходимо, чтобы ты не только слышал, но и не сомневался в правдивости слов.
Владыка помедлил, задумчиво поглаживая перстень.
— Недавно от Сердца дракона отломился небольшой кусочек. Я приказал вставить его в перстень. Это помогает в общении с подданными.
Стоило в присутствии императора солгать, камень ощутимо нагревался и менял ярко-алый цвет на темно-пурпурный. Повелитель многое прощал, но не ложь.
Задумчиво накручивая на палец локон, Тирис медленно прошлась из угла в угол.
— Как случилось, что артефакт треснул?
— В моей памяти черная дыра, свидетелей не сыскать, а оракулы только разводят руками. Знаки-предзнаменования слишком туманны, чтобы понять истинное значение.
Девушка понимающе кивнула. Ее лицо прояснилось, улыбка дрогнула в уголках рта.
— Расскажи, что помнишь.
Сам не зная почему, безропотно подчинился.
— Это случилось чуть более месяца назад. Я получил официальное извещение, что юный Тор решился пройти белый лабиринт. Прочитал, сделал соответствующие распоряжения и… провал. Очнулся в лесу у водопада. — Аттис замялся. Говорить, иль нет? Все же признаваться в слабости удел неудачников. — Весь в крови, но следов ранения нет…
Неожиданно Тирис пристально посмотрела в глаза и ласково улыбнулась.
— И на сердце артефакт с небольшим сколом?
— Кусочек почти полностью отстал. Более того, Сердце утратило прозрачность; в алой глубине появился странный пульсирующий сгусток-туман. Загадка осталась неразгаданной, поэтому решили укрыть святыню и не использовать без крайней необходимости.
— Артефакт спас жизнь. Такого прецедента ранее не случалось. Ты нужен Великому Космосу.
— Но…
— Слушай и не перебивай. Вопросы после. — Аттис сухо кивнул. Чутье подсказывало, что разговор будет долгим и не простым.
Девушка набрала в грудь побольше воздуха и… Говорила коротко, по сути. Резкие, рубленые фразы разрывали напряженную тишину на части. Картина сна оживала. Фата-моргана на мистическом горизонте обернулась жестокой реальностью. Пульсирующий истинной силой кусочек реликта не давал солгать. Сомнения излишни. Он вспомнил и нелепое знакомство, и смущенную улыбку и то, что предпочел бы забыть навсегда. Боль в груди растеклась по венам. Тирис замолчала, остановившись у камина. Языки пламени потянулись к ногам, точно живые ласковые зверьки.
День давно вступил в свои права. Солнечный луч, изломленной иглой заглядывал в комнату сквозь зашторенные гардины. Свеча, вздохнув напоследок, потухла. Поленница в стене опустела почти на треть. За окном залаяла собака. На улице торопливые шаги и громкий смех. Служанка у колодца выплеснула из кадки грязную воду и шутливо замахнулась полотенцем на молодого поклонника. Дворовые вовсю начищали, убирали, готовили. Пока никто не решался потревожить хрупкий сон новобрачных. По старинной традиции двери в спальню молодых откроют родители в полдень. Ибо на рассвете комнату закрывали на ключ и прятали “символ завершения” подальше от дурных глаз. В данном случае роль родителей предстояло сыграть ближайшим родственникам: Тору и Фариде. Великий император Изгоры гонимый неотложными делами отбыл домой, едва смолкли первые здравницы молодым, и официальный прием плавно перетек в загульное веселье.
Невеста, так и не ставшая женой в полном смысле слова, в очередной раз прервала напряженную тишину.
— У тебя накопилось множество вопросов. Постараюсь ответить на все.
— Я словно спал и проснулся. Было или не было? Как возможно поворотить время и вернуть утраченное?
— Это наше прошлое. Твое и мое. Для остальных жизненный путь изменился.
— Как ты выжила? То есть, я хотел спросить…
— Для меня это было очередное испытание. Теперь после повторной инициации смогу окончательно слиться со своей сущностью.
— Никто более не вспомнит?
— Для них… не было ничего.
— Невозможно.
— Это мой мир и я вправе изменять его так, как посчитаю нужным.
— Но…
— Что было – то прошло. Откинуть горькое прошлое поможет счастливое будущее.
— Политиканы не позволят Черному дракону взять власть в свои руки. В этом четыре империи будут едины как никогда ранее.
— Драконы вне политики. Все что я хочу — закончить инициацию и вернуть в Куишат исконных жителей.
— Но как же предсказание?
…Если на землю четырех великих империй падет тень от крыла Черного дракона, рухнет давний мир дедов-прадедов... и не будет возврата…
Древнее предречение возникло в памяти огненными письменами. Он верил, но желал знать.
— Твоя сестра мудрая женщина. Поняла то, что за семьсот лет не уразумели военные и политики. Пророчество неправильно трактовалось. Более того, оно предназначено не для человеческих ушей. Каждый из четырех императоров хранит проводник Истинной силы и часть древнего пергамента. “Свиток” возник в момент рождения планеты. Это предвозвестье, которое получает каждый Ремесленник и текст касается только самого черного дракона.
— “Ремесленник”? — Аттис не сдержал улыбку. — Вот значит, как правильно называть Черный морок.
Тирис тихо засмеялась. Так журчат серебристые колокольчики. В комнате словно стало светлее.
— Думал иначе?
— Демиург, создатель, творец, но… ремесленник? Звучит странно.
— Создатели, творцы — это высшие силы, не подвластные разуму. Тот, кто строит материальный мир не бог — всего лишь ремесленник.
— А кто таинственный оракул?
— Наш общий прародитель — Космос. Свиток памяти разделен на четыре части и запечатан перекрестным дыханием цветных драконов. Нужно объединить реликты. Пора миру открыть глаза на Истинное предзнаменование.
Аттис кивнул. Разум накрыла мутная пелена. Понимание ситуации одно, совсем другое собственное отношение. Ведь сожаление, вина, неверие в положительный исход поселились в сердце мертвым тленом, заставляли заиндеветь. А душа алкала совсем иного…
— Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
— Уже.
— Я знаю, что требую невозможного… — Не услышав, сбивчиво продолжал говорить император. Не смея взглянуть, поднять голову или коснуться.
— Все будет хорошо, владыка. Верь мне.
Мягкая ткань скользнула по руке. Он не заметил, как девушка приблизилась почти вплотную. Легкий поцелуй в щеку заставил нервно вздрогнуть.
— Что с тобой император? Еще необходимо провести консуммацию брака. Жаль, нет твоей сестры с чудодейственным напитком. Хотя травы в курильницах подобраны исключительно правильно.
Глядя на ошарашенное лицо владыки, девушка весело засмеялась. Аттис успел позабыть, что перед ним не юная дева, а древний дракон, переживший несколько перевоплощений. В ответ на мысленный приказ, масла в лампадах закипели. В изысканные благовония мастерски вплелась звенящая нотка магии. Легкий горьковатый аромат кружил голову, туманил мысли, оголяя все потаенные желания. Тонкие ноздри императора затрепетали, ясный взгляд скрыла поволока, а сладкий жар окутал тело от макушки до кончиков пальцев. Краски, звуки, окружающие предметы причудливо меняли структуру в одурманенном сознании. Нет сомнений, страхов или неуверенности.
Скромно опустив глазки, Тирис очаровательно покраснела и протянула руки. Внимая молчаливой просьбе, Аттис сорвался с кресла и решительно притянул молодую жену к груди. Тихий вздох был ему ответом. На шелковое покрывало упали вместе. Шорохи одежд, тихий смех и стон. Часы любви стали самыми нежными и чувственными, пропитанные страстью и неуловимым духом волшебства. В первый раз взлетала ввысь душа. В первый раз тела пели в унисон. Робко изучали друг друга, стараясь не отпугнуть, а подарить ярчайшие ласки. Переплетенье рук и ног, бархатное прикосновение губ. Любовь как песня – нежная и ласковая, такую поют каждой клеточкой тела лишь дорогому человеку. В переплетении душ неиствовали стихии, бушевал океан; слышался шум ветра и мягкий шорох соленых волн, набегающих на берег. Страсть золотыми нитями сшивала две половинки в одно целое — не рушимое, вечное. Море накативших эмоций простиралось далеко за горизонт. Близость, окутанная шелком чувств и украшенная бриллиантами благодарности.
Утомленная новыми впечатлениями и яркими ощущениями, Тирис свернувшись уютным клубочком, крепко уснула. Аттис осторожно укрыл ее шелковым покрывалом и вытянулся рядом. Тело налилось усталой негой, мышцы слишком расслаблены, чтобы шевельнуть хотя бы пальцем, глаза закрыты, но мозг не мог до конца расслабиться. Сумбурное забытье сменялось резким пробуждением. Слишком нервно, чересчур много волнительных испытаний и мыслей. Долго спать не с руки — следовало созывать сейм. Работа политика и дипломата выматывала сильнее, нежели военные действия. Сложно предположить, что случится на совете четырех империй. Похоже, Черный дракон решил выйти из тени. Как это отразиться на Эглерии? Куишат? Что будет с… ними?
Жаль, ответы на вопросы получит не ранее, чем закончатся все приготовления. В запасе несколько недель. Совет великих держав, проводился как открытое общественное и культурное мероприятие. Теоретически в нем могли принять участие не только высшее дворянство, но и посвященные в обряды жрецов оракулы. Таких было немного. В основном предсказатели жили уединенно. Сами жрецы светскую жизнь считали тленом. Однако владыке Эглерии не к лицу забывать о делах мирских. До отбытия необходимо успеть провести официальный прием, где новая владычица примет от своих подданных вассальную клятву, так называемый оммаж. Магический ритуал подтверждал обязательства перед короной. При невыполнении которых вассал терял право на феод — населенное крестьянами земельное владение того или иного рода. Номинальные суверены огромных провинций, феодалы оставались владельцами сотен деревень, способные собрать войско в несколько тысяч рыцарей. Ступенью ниже следовали знатнейшие из дворян, обычно владельцы нескольких поселений. Магическая клятва помогала избежать заговоров и мятежа.
Едва отзвучали последние поздравительные гимны, статс-секретарь императора Садрон подготовил документы и разослал гонцов. Заручившись согласием Ба Дойтс эл Широи, Аттис предложил провести великое собрание на территории Изгоры. Так просила Тирис… Жертва, черный дракон и супруга. Владыка до сих пор не мог поверить в реальность. Существовал на тонкой грани “сегодня и вчера”.
Жизнь во дворце потихоньку входила в колею. Юная императрица проводила утренние часы среди пыльных фолиантов в имперской библиотеке, отыскивая с помощью Фариды наиболее древние рукописи и гравюры. Первый император Садрон был известным библиофилом. В закрытой части, недоступной даже архивариусу, попадались редчайшие экземпляры. Принцесса красных драконов быстро подружилась с новой родственницей, и теперь девушки частенько совершали длительные конные прогулки, плескались в пруду, слушая трели красноголовых и желтоголовых корольков, либо отдыхали в тени раскидистых деревьев.
— Такое чувство, что я знала тебя всегда. — Доверительно сообщила Фарида, когда они в очередной раз устроили пикник в саду. Тирис лишь мягко улыбнулась, разгладив складки на юбке. Минуту назад принцесса рассказывала, что получила очередное любовное послание от неизвестного воздыхателя из далекой Изгоры. После свадьбы во дворце начался небывалый ажиотаж. То и дело в покои фрейлин голубиной почтой доставляли жаркие послания. Красивые статные блондины-северяне пленили не одно нежное сердце. Даже Тор, позабыл о скорой помолвке с принцессой Гуарит — Исдес орто Таэн, активно участвовал в забавах придворных и верного оруженосца.
Вечера и звездные ночи всецело принадлежали Аттису. Самому себе владыка боялся признаться, что попал в плен, что с каждым часом в душе все больше и больше расцветали бутоны нежности. Страсть не покинула, но добавилось непривычное и нехарактерное для одиночки лилейное желание находиться поблизости, просто коснуться руки, увидеть легкую улыбку, услышать смех. Мучительная боль в груди более не досаждала. Убедившись в этом, император поделился ошеломляющим открытием с женой. Тирис расчесывала волосы у зеркала. Вынула изо рта шпильки и повернулась к мужу в пол оборота.
— Для этого я и подстегнула тебя консуммировать брак. Твоя боль и моя боль тоже.
Аттис, возлежавший на общей кровати, удивленно вскинулся, до этого момента желание жены казалось лишь данью обязательствам. Бесконечная благодарность затопила его. Встал и нежно поцеловал в приоткрытое плечо.
Гоняться за счастьем бесполезное занятие, оно находит тебя само… когда наступит время.
читать дальшеКлепсидра жизни тягучими каплями отмеряла утекающее в никуда время. Секунды вливались в минуты. Звенящая тишина щекотала натянутые нервы, а девушка, собираясь с мыслями, продолжала молчаливо разглядывать ковер. Изящные, словно нарисованные кистью брови сошлись, лоб прорезала тонкая морщинка. Владыка нетерпеливо постукивал пальцами по подлокотнику.
— О чем Вы хотели поговорить, миледи? — Аттис решил поторопить супругу. Последние сутки выдались слишком длинными, чрезмерно выматывающими. К бедам накладывалась непрекращающаяся боль в груди.
— Мы давно на “ты”. — Теплая улыбка и ни грамма лжи. Он знал… уверен в этом. Император нервно дернул щекой. Пристальный взгляд тяжело полоснул по тонкой фигурке.
— Вот как? — Брошенная вскользь фраза выдала обуревающие чувства: недоверие, потрясение, предчувствие беды и желание побыстрее покончить с преамбулой. В глазах Тирис вспыхнуло странное черное пламя. Свет от свечи затрепетал, огонь в камине дыхнул порывистым жаром, рассыпая искры и жестко целуя каминную решетку.
— Речь идет о Куишат.
— Радикально. Не Изгора, не Эглерия, а целый мир. — Недоверчиво хмыкнул владыка и осекся. Девушка смотрела с легкой улыбкой, но выражение глаз… Так смотрят не юные легкомысленные девицы, а умудренные старцы. В черных зрачках сосредоточилась вся мудрость космоса.
— Это важно. — Цепкий взгляд прячется за легкомысленной улыбкой.
— Первая брачная ночь не самое удачное время для философии…
— Снились ли тебе сны, властитель, о том, как вернулся Черный морок? О том, как мой брат, Тор эл Широи, огнем и мечом опустошил приграничные земли? О том, как в подземелье замка казнили девушку?
— Остановись, я…
— О том, как ты рискнул войти в давно заброшенный портал, чтобы максимально сократить дорогу в Ортоигл?
Аттис побледнел, чувствуя стеснение в груди, сердце билось всполошенной птицей, стало резко не хватать воздуха, холодный пот выступил на висках и над верхней губой, голова шла кругом. Как? Откуда? Возможно ли? Появилось дикое предчувствие надвигающейся смерти, страх потери сознания либо потери контроля над собой. Сумасшествие. Когтистая лапа в очередной раз вонзилась в кожу. Сквозь густую пелену — тихий звон хрустального бокала, легкие шаги и нежное прикосновение к щеке.
— Выпей.
Механически взял протянутый бокал и сделал несколько жадных глотков. Холодная вода царапнула горло. В голове прояснилось. Нахлынувшая паника отступила. Молчал долго. Мысли лихорадочным танцем бились в висках. — Но как…
— Принеси Сердце дракона. — Просьба на тонкой грани приказа.
— Зачем?
— Я хочу говорить с тобой не как с супругом, а как с императором Эглерии.
— Говори.
— Необходимо, чтобы ты не только слышал, но и не сомневался в правдивости слов.
Владыка помедлил, задумчиво поглаживая перстень.
— Недавно от Сердца дракона отломился небольшой кусочек. Я приказал вставить его в перстень. Это помогает в общении с подданными.
Стоило в присутствии императора солгать, камень ощутимо нагревался и менял ярко-алый цвет на темно-пурпурный. Повелитель многое прощал, но не ложь.
Задумчиво накручивая на палец локон, Тирис медленно прошлась из угла в угол.
— Как случилось, что артефакт треснул?
— В моей памяти черная дыра, свидетелей не сыскать, а оракулы только разводят руками. Знаки-предзнаменования слишком туманны, чтобы понять истинное значение.
Девушка понимающе кивнула. Ее лицо прояснилось, улыбка дрогнула в уголках рта.
— Расскажи, что помнишь.
Сам не зная почему, безропотно подчинился.
— Это случилось чуть более месяца назад. Я получил официальное извещение, что юный Тор решился пройти белый лабиринт. Прочитал, сделал соответствующие распоряжения и… провал. Очнулся в лесу у водопада. — Аттис замялся. Говорить, иль нет? Все же признаваться в слабости удел неудачников. — Весь в крови, но следов ранения нет…
Неожиданно Тирис пристально посмотрела в глаза и ласково улыбнулась.
— И на сердце артефакт с небольшим сколом?
— Кусочек почти полностью отстал. Более того, Сердце утратило прозрачность; в алой глубине появился странный пульсирующий сгусток-туман. Загадка осталась неразгаданной, поэтому решили укрыть святыню и не использовать без крайней необходимости.
— Артефакт спас жизнь. Такого прецедента ранее не случалось. Ты нужен Великому Космосу.
— Но…
— Слушай и не перебивай. Вопросы после. — Аттис сухо кивнул. Чутье подсказывало, что разговор будет долгим и не простым.
Девушка набрала в грудь побольше воздуха и… Говорила коротко, по сути. Резкие, рубленые фразы разрывали напряженную тишину на части. Картина сна оживала. Фата-моргана на мистическом горизонте обернулась жестокой реальностью. Пульсирующий истинной силой кусочек реликта не давал солгать. Сомнения излишни. Он вспомнил и нелепое знакомство, и смущенную улыбку и то, что предпочел бы забыть навсегда. Боль в груди растеклась по венам. Тирис замолчала, остановившись у камина. Языки пламени потянулись к ногам, точно живые ласковые зверьки.
День давно вступил в свои права. Солнечный луч, изломленной иглой заглядывал в комнату сквозь зашторенные гардины. Свеча, вздохнув напоследок, потухла. Поленница в стене опустела почти на треть. За окном залаяла собака. На улице торопливые шаги и громкий смех. Служанка у колодца выплеснула из кадки грязную воду и шутливо замахнулась полотенцем на молодого поклонника. Дворовые вовсю начищали, убирали, готовили. Пока никто не решался потревожить хрупкий сон новобрачных. По старинной традиции двери в спальню молодых откроют родители в полдень. Ибо на рассвете комнату закрывали на ключ и прятали “символ завершения” подальше от дурных глаз. В данном случае роль родителей предстояло сыграть ближайшим родственникам: Тору и Фариде. Великий император Изгоры гонимый неотложными делами отбыл домой, едва смолкли первые здравницы молодым, и официальный прием плавно перетек в загульное веселье.
Невеста, так и не ставшая женой в полном смысле слова, в очередной раз прервала напряженную тишину.
— У тебя накопилось множество вопросов. Постараюсь ответить на все.
— Я словно спал и проснулся. Было или не было? Как возможно поворотить время и вернуть утраченное?
— Это наше прошлое. Твое и мое. Для остальных жизненный путь изменился.
— Как ты выжила? То есть, я хотел спросить…
— Для меня это было очередное испытание. Теперь после повторной инициации смогу окончательно слиться со своей сущностью.
— Никто более не вспомнит?
— Для них… не было ничего.
— Невозможно.
— Это мой мир и я вправе изменять его так, как посчитаю нужным.
— Но…
— Что было – то прошло. Откинуть горькое прошлое поможет счастливое будущее.
— Политиканы не позволят Черному дракону взять власть в свои руки. В этом четыре империи будут едины как никогда ранее.
— Драконы вне политики. Все что я хочу — закончить инициацию и вернуть в Куишат исконных жителей.
— Но как же предсказание?
…Если на землю четырех великих империй падет тень от крыла Черного дракона, рухнет давний мир дедов-прадедов... и не будет возврата…
Древнее предречение возникло в памяти огненными письменами. Он верил, но желал знать.
— Твоя сестра мудрая женщина. Поняла то, что за семьсот лет не уразумели военные и политики. Пророчество неправильно трактовалось. Более того, оно предназначено не для человеческих ушей. Каждый из четырех императоров хранит проводник Истинной силы и часть древнего пергамента. “Свиток” возник в момент рождения планеты. Это предвозвестье, которое получает каждый Ремесленник и текст касается только самого черного дракона.
— “Ремесленник”? — Аттис не сдержал улыбку. — Вот значит, как правильно называть Черный морок.
Тирис тихо засмеялась. Так журчат серебристые колокольчики. В комнате словно стало светлее.
— Думал иначе?
— Демиург, создатель, творец, но… ремесленник? Звучит странно.
— Создатели, творцы — это высшие силы, не подвластные разуму. Тот, кто строит материальный мир не бог — всего лишь ремесленник.
— А кто таинственный оракул?
— Наш общий прародитель — Космос. Свиток памяти разделен на четыре части и запечатан перекрестным дыханием цветных драконов. Нужно объединить реликты. Пора миру открыть глаза на Истинное предзнаменование.
Аттис кивнул. Разум накрыла мутная пелена. Понимание ситуации одно, совсем другое собственное отношение. Ведь сожаление, вина, неверие в положительный исход поселились в сердце мертвым тленом, заставляли заиндеветь. А душа алкала совсем иного…
— Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
— Уже.
— Я знаю, что требую невозможного… — Не услышав, сбивчиво продолжал говорить император. Не смея взглянуть, поднять голову или коснуться.
— Все будет хорошо, владыка. Верь мне.
Мягкая ткань скользнула по руке. Он не заметил, как девушка приблизилась почти вплотную. Легкий поцелуй в щеку заставил нервно вздрогнуть.
— Что с тобой император? Еще необходимо провести консуммацию брака. Жаль, нет твоей сестры с чудодейственным напитком. Хотя травы в курильницах подобраны исключительно правильно.
Глядя на ошарашенное лицо владыки, девушка весело засмеялась. Аттис успел позабыть, что перед ним не юная дева, а древний дракон, переживший несколько перевоплощений. В ответ на мысленный приказ, масла в лампадах закипели. В изысканные благовония мастерски вплелась звенящая нотка магии. Легкий горьковатый аромат кружил голову, туманил мысли, оголяя все потаенные желания. Тонкие ноздри императора затрепетали, ясный взгляд скрыла поволока, а сладкий жар окутал тело от макушки до кончиков пальцев. Краски, звуки, окружающие предметы причудливо меняли структуру в одурманенном сознании. Нет сомнений, страхов или неуверенности.
Скромно опустив глазки, Тирис очаровательно покраснела и протянула руки. Внимая молчаливой просьбе, Аттис сорвался с кресла и решительно притянул молодую жену к груди. Тихий вздох был ему ответом. На шелковое покрывало упали вместе. Шорохи одежд, тихий смех и стон. Часы любви стали самыми нежными и чувственными, пропитанные страстью и неуловимым духом волшебства. В первый раз взлетала ввысь душа. В первый раз тела пели в унисон. Робко изучали друг друга, стараясь не отпугнуть, а подарить ярчайшие ласки. Переплетенье рук и ног, бархатное прикосновение губ. Любовь как песня – нежная и ласковая, такую поют каждой клеточкой тела лишь дорогому человеку. В переплетении душ неиствовали стихии, бушевал океан; слышался шум ветра и мягкий шорох соленых волн, набегающих на берег. Страсть золотыми нитями сшивала две половинки в одно целое — не рушимое, вечное. Море накативших эмоций простиралось далеко за горизонт. Близость, окутанная шелком чувств и украшенная бриллиантами благодарности.
Утомленная новыми впечатлениями и яркими ощущениями, Тирис свернувшись уютным клубочком, крепко уснула. Аттис осторожно укрыл ее шелковым покрывалом и вытянулся рядом. Тело налилось усталой негой, мышцы слишком расслаблены, чтобы шевельнуть хотя бы пальцем, глаза закрыты, но мозг не мог до конца расслабиться. Сумбурное забытье сменялось резким пробуждением. Слишком нервно, чересчур много волнительных испытаний и мыслей. Долго спать не с руки — следовало созывать сейм. Работа политика и дипломата выматывала сильнее, нежели военные действия. Сложно предположить, что случится на совете четырех империй. Похоже, Черный дракон решил выйти из тени. Как это отразиться на Эглерии? Куишат? Что будет с… ними?
Жаль, ответы на вопросы получит не ранее, чем закончатся все приготовления. В запасе несколько недель. Совет великих держав, проводился как открытое общественное и культурное мероприятие. Теоретически в нем могли принять участие не только высшее дворянство, но и посвященные в обряды жрецов оракулы. Таких было немного. В основном предсказатели жили уединенно. Сами жрецы светскую жизнь считали тленом. Однако владыке Эглерии не к лицу забывать о делах мирских. До отбытия необходимо успеть провести официальный прием, где новая владычица примет от своих подданных вассальную клятву, так называемый оммаж. Магический ритуал подтверждал обязательства перед короной. При невыполнении которых вассал терял право на феод — населенное крестьянами земельное владение того или иного рода. Номинальные суверены огромных провинций, феодалы оставались владельцами сотен деревень, способные собрать войско в несколько тысяч рыцарей. Ступенью ниже следовали знатнейшие из дворян, обычно владельцы нескольких поселений. Магическая клятва помогала избежать заговоров и мятежа.
Едва отзвучали последние поздравительные гимны, статс-секретарь императора Садрон подготовил документы и разослал гонцов. Заручившись согласием Ба Дойтс эл Широи, Аттис предложил провести великое собрание на территории Изгоры. Так просила Тирис… Жертва, черный дракон и супруга. Владыка до сих пор не мог поверить в реальность. Существовал на тонкой грани “сегодня и вчера”.
Жизнь во дворце потихоньку входила в колею. Юная императрица проводила утренние часы среди пыльных фолиантов в имперской библиотеке, отыскивая с помощью Фариды наиболее древние рукописи и гравюры. Первый император Садрон был известным библиофилом. В закрытой части, недоступной даже архивариусу, попадались редчайшие экземпляры. Принцесса красных драконов быстро подружилась с новой родственницей, и теперь девушки частенько совершали длительные конные прогулки, плескались в пруду, слушая трели красноголовых и желтоголовых корольков, либо отдыхали в тени раскидистых деревьев.
— Такое чувство, что я знала тебя всегда. — Доверительно сообщила Фарида, когда они в очередной раз устроили пикник в саду. Тирис лишь мягко улыбнулась, разгладив складки на юбке. Минуту назад принцесса рассказывала, что получила очередное любовное послание от неизвестного воздыхателя из далекой Изгоры. После свадьбы во дворце начался небывалый ажиотаж. То и дело в покои фрейлин голубиной почтой доставляли жаркие послания. Красивые статные блондины-северяне пленили не одно нежное сердце. Даже Тор, позабыл о скорой помолвке с принцессой Гуарит — Исдес орто Таэн, активно участвовал в забавах придворных и верного оруженосца.
Вечера и звездные ночи всецело принадлежали Аттису. Самому себе владыка боялся признаться, что попал в плен, что с каждым часом в душе все больше и больше расцветали бутоны нежности. Страсть не покинула, но добавилось непривычное и нехарактерное для одиночки лилейное желание находиться поблизости, просто коснуться руки, увидеть легкую улыбку, услышать смех. Мучительная боль в груди более не досаждала. Убедившись в этом, император поделился ошеломляющим открытием с женой. Тирис расчесывала волосы у зеркала. Вынула изо рта шпильки и повернулась к мужу в пол оборота.
— Для этого я и подстегнула тебя консуммировать брак. Твоя боль и моя боль тоже.
Аттис, возлежавший на общей кровати, удивленно вскинулся, до этого момента желание жены казалось лишь данью обязательствам. Бесконечная благодарность затопила его. Встал и нежно поцеловал в приоткрытое плечо.
Гоняться за счастьем бесполезное занятие, оно находит тебя само… когда наступит время.
@темы: "повесть", "проза", "сказка"