Нить прошлого

[Akane_Kimiko]

Глава 13.

Какими бы преимуществами природа ни наделила человека, создать из него героя она может, лишь призвав на помощь судьбу.
Принс встревожено оглянулся на знакомую родильную палату. Сердце против воли болезненно сжалось. Неизбежность чужой смерти подкашивает не хуже внезапности.
Безутешных родственников оттеснили в сторону санитары, ненавязчиво предлагая освободить территорию. Позеленевший доктор вяло пережевывал слова соболезнования. Старая знакомая с внешностью тертого бойца сумо, грудью защищала палату от вторжения. Сжатые челюсти, глаза—буравчики и огромные кулачищи поколебали уверенность даже видавшего виды старика Моро. Принс постарался прикинуться частью меблировки, занимая стратегически выгодное место между лифтом и лестницей.
Сейчас на сцене появится Миллисента. Нельзя ее проворонить!
Он всматривался в двери операционной до рези в глазах. Минута вливалась в минуту, но никакого движения. Ничего.
Что за черт?! Где же она?
Нервное напряжение отдавало в висках тупой болью. Адреналин клокотал в крови, стоять на месте было почти невозможно. Еще мгновение и он вломиться в палату новопреставившейся.
Нет. Нельзя. Запрещено. Сколько можно ждать?!
В ответ на мысленный призыв двери дрогнули и… выехала каталка с мертвым телом.
— Но… куда? И… что… — Хриплый безжизненный голос Джереми, дрогнул.
— На вскрытие. Все согласно инструкции. — Дамочке явно было чуждо все человеческое. — Сначала нужно точно определить причину смерти. Денька через два сможете забрать труп.
Принс вместе с шокированными родственниками открыл рот, заиндевев на месте. Колесо каталки едва не проехало по его ноге, в последнее мгновение, вильнув в сторону. Небрежно наброшенная на тело простыня съехала в сторону, и Принс отчетливо увидел на большом пальце ноги круглый светящийся номерок.
Почему не тот сценарий? Почему нет Миллисенты, и куда подевались мы с Линдой? Что за черт?! В чем дело? Я… ошибся? Неужели прошлое навсегда остается прошлым, а мы видим лишь иллюзию, отпечаток былых событий и воспоминаний? Может все дело в различных временных витках?
Либо я что—то не то делаю… либо одно из двух…
Не заботясь больше о конспирации, все равно участники мизансцены вряд ли рационально мыслили, Принс влетел в лифт, едва сдерживая острое желание побиться головой о стенки кабинки.
Как долго движутся эти древние конструкции! Две секунды, одна…
Вихрем ворвался в холл и с разбегу налетел на кого—то, сбивая с ног.
— Простите. — Сквозь зубы прошипел он, но его остановили, вцепившись в штанину.
— "Quo vadis, Domine?" (Куда идешь, Господи)?
Раздраженно глянул вниз и обомлел. На полу сидела Линдсей Фокс. Она была явно недовольна подобным обхождением.
Глаза красные. Похоже, недавно плакала. Еще одна жертва Джереми Фокса.
Он машинально протянул руку, помогая встать.
— Простите еще раз, я непростительно рассеян. Вы не ушиблись? Мне ужасно неловко.
— Это Вы простите, я немного расстроена и поэтому не смотрела себе под ноги.
— Бывает. — Это был неплохой шанс. — Можно угостить Вас кофе?
— Не пью кофе, только зеленый чай. — Чуть поморщилась Линдсей. — Но тут и днем с огнем хорошего чая не найдешь. Я не удивлюсь, если вода здесь синтетическая.
— Такое возможно? — Женщина неопределенно пожала плечами. Принс машинально предложил локоть и направился к выходу.
Он проводил Линдсей Фокс в сад, усадил на скамейку и принес горячий шоколад.
— Шоколад помогает успокоиться в стрессовых ситуациях. Эндорфины знаете ли.
— Жгучий красный перец тоже прекрасное средство от грусти… или похмелья? Он содержит алкалоиды. – Женщина устало потерла виски. — Я несу какой—то бред. Нет нужды меня утешать.
— Бледность, красные глаза. Родственник? Тяжело болеет?
Меня коробит от моего же лицемерия.
— Подруга умерла. Единственный близкий человек.
Хороший парень. Располагает к себе. И глаза живые, не то, что у Джереми. Тот похож на дохлую рыбу, представляю каким снобом он будет в шестьдесят.
— Сочувствую. Терять близких — тяжело. Знаю не понаслышке.
— Мы с детства дружили. У нее родители были вечно в разъездах, она у меня часто ночевала. Первые девичьи секреты, первые… женские тайны. Подружка невесты на свадьбе. Много общих воспоминаний. Все делили на двоих… — Даже мужчину. — Как—то пусто без нее.
Слезы сами собой потекли по щекам, смывая остатки туши на ресницах. — Что—то я совсем раскисла. Простите.
— Иногда легче выговориться чужому человеку, чем родному и близкому. Синдром попутчика…
— А нечего говорить. Был человек, и нет человека. Земля не остановилась. Живем дальше. Страшно то, что вдруг понимаешь. Ты уйдешь точно так же. И Земля не остановиться, жизнь будет продолжаться… только уже без тебя.
— У нее дочка родилась. Хорошенькая такая.
— Мне всегда казалось, что грудные дети все на одно лицо. Красные, сморщенные и страшненькие…
— И много Вы детей видали? – Линдсей насмешливо подняла бровь. Принс смущенно засмеялся.
— Только по головизору. Мельком.
— Хм. Девочка здоровенькая и веселая. Представляете, все дети плачут с первым вздохом, а она засмеялась.
— Тяжело ей будет без матери, даже при любящем отце.
— Будет у нее мать. Я уже послала запрос на удочерение. А отец… кому он в принципе нужен?
Линсей неожиданно протянула визитку.
— Вам, наверняка, говорили: Вы невероятно красивый мужчина. Я бы хотела написать Вас. По—старинке, на холсте.
— Вы художница?
— Была когда—то. Пора вспомнить, чем жила… «до». А то жизнь пролетит, и не вернешь.
Линдсей вскочила на ноги, словно жить по–полной она решила прямо сейчас. — Приятно было поговорить…
Принс задумчиво смотрел ей вслед.
Все же они похожи.
Только сейчас он заметил, что сидит на той же скамейке, на которой сидел вместе с Белиндой Фокс.
Странно получилось. С одной стороны я потратил попусту время и, наверняка, усугубил собственную болезнь, но… с другой стороны мне, кажется, я начинаю понимать, что именно хотела сказать Линда своей невообразимой теорией. Можно возвращаться.
“Ад и рай — в небесах”, — утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай — не круги во дворе мирозданья,
Ад и рай — это две половины души.

Принс ввел нужную дату, активировал МВК—40. Стало привычно темно и очень холодно. Мышцы свело болезненной судорогой, ледяной омут засасывал в знакомый болезненный водоворот. Вырывая изнутри невыносимым жаром…
Когда пытка стала агонией, все закончилось. Принс открыл глаза. На длинных ресницах дрожали слезы. Его собственная квартира. Родная кровать. Словно и не покидал ее много часов назад. Если б не визитка в нагрудном кармане, можно было подумать, что ничего и не было.
Путешествие во времени вызывает настоящее потрясение… Вот и сейчас… надо бы заесть потрясение чем–нибудь вкусненьким. По—моему в холодильнике были какие—то пирожные…
Вдруг вибрирующей волной взвыли информационные фильтры. На мониторе домашнего компьютера истерично замигала предупреждающая надпись. Принс взволнованно вскочил на ноги. Квартира мелко дрожала, как при землетрясении. Лампы около кровати тонко зазвенели и стали скользить к краю прикроватных столиков. Сбоку отъехала панель, за нею была скрыта заблокированная ранее спасательная капсула.
Похоже нешуточный информационный выброс. Баллов четыре, не меньше.
Домашний компьютер продолжал истошно сигналить, требуя, чтобы любимый хозяин переместил, наконец, свою драгоценную тушку в единственно безопасное в квартире место. Принс с легким беспокойством нажал на защитную панель и сел в капсулу. Панель закрылась, система автоматически привела в рабочее состояние систему жизнедеятельности, загудела вентиляция, кресло опустилось в положение «лежа». На виртуальном мониторе высветился путь эвакуации. Компьютер предложил несколько информационно—непроникновенных бункеров, где можно укрыться в случае, если здание таки рухнет. Все вместе вселяло море бодрости и оптимизма. Принс закрыл глаза. Лежать было удобно, но скучно, поэтому он принялся размышлять.
Информационная волна. Но почему? Я каждый день проверяю прогнозы сейсмологов на наличие надвигающихся волн. Этот информационный конфликт было явно чем—то спровоцирован. Но что вызвало резонанс? Надо бы проверить.
Принс активировал голографический миником, что был укомплектован в каждую спасательную капсулу уровня “А”. Ввел пароль. Информация на официальном сайте сейсмологов сильно разнилась с закрытой информацией поступившей прямо на его личную почту. Последние сводки НИИНТ гласили, что данная информационная волна на сегодня вторая по счету. Первая, более слабая, прошла рано утром около семи утра. Радиус поражения небольшой, но есть жертвы.
Семь утра. Верю ли я в совпадения? Нет. Неужели МВК—40 ИМЕЕТ ЕЩЕ ОДИН ПОБОЧНЫЙ ЭФФЕКТ?!!! Воистину дьявольское изобретение.
***

Прошло несколько долгих дней, прежде чем Принс решился на еще одну попытку. После длительных размышлений, повторного анализа сумбурных инструкций от “Линды Фокс” и собственных пугающих выводов, парень с грустью отметил: он не правильно рассчитал точку бифуркации. Крах его жизни начался не с больницы, не с принудительного путешествия во времени и даже не с момента знакомства с Белиндой Фокс. Времени на ошибку не оставалось, поэтому приходилось доверять интуиции.
Надеюсь, загадку я разгадал правильно. Если нет… Быть мне постельным мальчиком.
Активация МВК–40 прошла по накатанной. Единственным отступлением от привычной процедуры стала двойная доза сыворотки.
Подумать только, кровь дорогого человека служит мне источником жизни. Сплетенье душ, сплетенье тел и… микс крови. Можно ли быть еще ближе?
***
Назад в прошлое, чтоб легче жить в будущем.
Принс немного постоял, преодолевая мучительное головокружение. Прошлое встретило его обычным весенним днем: облачным небом, утренним туманом и возможными осадками. Никаких фанфар или яркого солнца. Ничего из того, что жизнеутверждает правильность принятого решения в любом литературном произведении.
Принс потер переносицу, раздумывая с чего бы начать свой эпохальный переворот. Думать пришлось в ускоренном режиме, так как на голову стал накрапывать дождь.
Пойду выпью кофе. Насколько я помню, наши сотрудники часто устраивали маленькие сабантуйчики в уютной кафешке на углу, игнорируя казенный пищеблок на территории института. Именно там Линда меня заловила со своими притязаниями.
Как оказалось, весьма обоснованными.
Ждать пришлось долго. Несколько чашек кофе, остатки коньяка и горького шоколада громоздились на столе в виде дребезжащей модели пизанской башни. Принс устало опустил голову на руки.
Ну и где ее носит?
Еще десять минут.
Ни на кого положиться нельзя!
Двадцать…
Прибью и сделаю из шкурки коврик.
Час.
…….
Время шло — картина не менялась. Поочти смирившись с очередным провалом, парень встал и, бросив пару банкнот на поднос робота—официанта, быстрым шагом направился к выходу.
Может заловить ее прямо в квартире? По крайней мере убежать –точно не убежит.
К счастью, адресом он разжился заранее.
– Ой! Ах! — Прямо в него врезалась чья–то хрупкая фигура. Парень недовольно прищурил глаза, отмечая краем сознания белокурые волосы, изящный носик и большие кукольные глаза с немым восхищением взирающие снизу вверх.
Бывает и такое!
Бесцеремонно оттолкнув налетевшую на него “совершенно случайно” посетительницу кафе, Принс быстрыми шагами направился к большому фонтану посреди площади. На округлых ступенях из сланцевых плит, степного камня и отделки из ракушечника, сидела Линда Фокс и с аппетитом поглощала огромный бутерброд. Похоже, мокрая погода ее не слишком смущала.
Сердце Принса, вопреки доводам разума, радостно екнуло. Впервые он посмотрел на нее не как на раздражающий фактор, а как на юную женщину. Хрупкая, изящная, невероятно женственная, несмотря на то, что бутерброд закусывала сигаретным дымом. Ветер шевелил короткие светлые пряди, заставляя смешно морщить нос. Девушка провела рукой по щеке, размазывая соус с губ почти до уха. Чертыхнулась, утерлась рукавом, после того, как платок в карманах не обнаружился.
Похоже, она наслаждается жизнью. Нервная истеричка появится позже… не без моего посильного участия. Как в плохой пьесе. Сейчас, сейчас на сцене появится злодей.
— И что ты здесь делаешь, когда я жду тебя в кафе битых три часа?
Белинда вздрогнула, медленно подняла глаза и с трудом сглотнула застрявший в горле кусок булки.
— Пошли, дождь вот–вот начнется, а нам нужно многое обсудить.
Девушка закрыла глаза, открыла, снова закрыла, потрясла головой. Принс продолжал буравить ее недовольным взором. С большим сомнением посмотрела на остатки завтрака и поспешно выбросила в ближайший мусоросборник.
— Господин Паркер? — Ее голос звучал недоверчиво, даже немного испуганно.
— Ты ждала, кого—то другого? Даже не думай, я очень ревнивый.
Пара слов, сказанных в пространство, должны были раскрасить мир влюбленной девушки в розово—сине—зеленые сердечки. Почему так не произошло? С этой чертовой Линдой вечно выбиваешься из программы! Вот сидит бледная и глаза пучит как белочка на унитазе.
Линда повернулась к фонтану, умылась и медленно поднялась на ноги.
— Что за дурацкий розыгрыш? Вы пьяны или некачественное пси—вещество?
— Дорогуша, я, наконец, разглядел твои высокие чувства и решился ответить взаимностью. Считай, ты вытянула счастливый билет. Я весь твой!
Так… а вот пятиться от меня не надо. Это будет сложнее, чем я думал.
— Значит, все же “трава”… с токсическими примесями. В следующий раз проверяйте качество на мышах или дилеров меняйте.
Ну и шутки. Или с ума сошел? Может, поспорил с кем—нибудь на банку пива? А может это я глюки словила? Какие качественные глюки… В любом случае, этого не может быть.
Девушка решительно направилась в сторону института. Прямая спина, напряженный шаг — все выдавало паническое бегство.
Ну нет, мы так не договаривались. На сегодня у нас совершенно другие планы.
— Стой, дорогуша.
— Я тебе, не дорогуша.
— Прости, Линда, но нам необходимо поговорить.
Волшебный голос ласкал и обволакивал, словно нежный бархат. Сердце забилось часто—часто.
— Так не бывает.
Черт, я сказала это вслух.
— Бывает. Сегодня мир сошел с ума.
— А завтра?
Хм… Мне стыдно? Мне стыдно…
— До завтра еще нужно дожить.
Принс подошел и заглянул в широко открытые, подернутые влажной поволокой ярко—зеленые глаза.
Пожалуй, в этом омуте можно и утонуть.
Это была последняя здравая мысль. Дальше в дело вступили инстинкты. Он порывисто притянул ее в объятия и поцеловал. Увлекаясь все больше и больше. Целовал как собственник, имеющий полное право и не секунды не сомневающийся в своих правах.
Дрожь пронзила тело огненными дорожками. Она закрыла глаза, понимая, что сейчас сойдет с ума от переизбытка чувств, томительно разливающиеся в сердце, но даже не пыталась ответить на поцелуй. Приятное чувство непрошеного счастья засосало под ложечкой. Ощущение, будто прикасаешься к мятному вихрю с нежным запахом шиповника и привкусом карамели. Тревога в душе сменилось сладостной негой. Да, если бы … была бы кошкой, заурчала – вот такая необычная реакция на уровне подсознания.
Но… Так не бывает. Не со мной и не в этой жизни!
Из собственного рая Принс был жестоко вытолкнут крепким тычком в грудь.
— Ты. ты. это. что. с ума сошел?
— Хм.
— И в чем прикол?
— Ты не веришь в любовь с первого взгляда?
— С триста первого: мы уже несколько лет работаем в одном учреждении.
— Я рассеян, как всякий ученый…
— А я дурочка, как и всякая блондинка?
— И как тебя убедить?
— Может, сделаешь предложение руки и сердца?
— Согласен. Это как раз входит в мои планы. И чем быстрее, тем лучше!
— Ну–ну. Едем прямо в мэрию?
— Если поторопимся, то даже успеем выпить бокал шампанского.
— А зачем торопиться?
Шалая улыбка была ответом.
Все еще не веря, что проблема так просто решилась, Принс решительно зашагал к станции метро. Путь был неблизкий. Чтоб жертва не трепыхалась и не ускользнула в неизвестном направлении, цепко держал ее за руку, не обращая внимания на то, что девушка время от времени болезненно морщилась и пыталась ослабить хватку.
Будет синяк. Но я хочу досмотреть эту пьесу до конца.
И только силы небесные знали, как ее бесила неизвестность. Но отказаться… нет. Даже пять минут в обществе этого божества делали ее безмерно счастливой.
***
По пути, Принс планировал и продумывал все варианты. Бороться приходилось с собственным интеллектом.
Каким путем я пойду, желая избавиться от нежелательного груза? В первую очередь опротестую. Значит нужно сделать так, чтобы личность была установлена на сто двадцать процентов и… адекватное психическое состояние. Не помешала бы справка от психиатра. Самое простое — засветить штрихкод, оставить образцы ДНК, отсканировать сетчатку
и . К чему еще я могу докопаться? Юриспруденция… Все документы не только подписывать в мэрии, но и заверять нотариально. Плюс сразу же оплатить разрешение на ребенка. Анализы на совместимость генома и отсутствие мутаций я имею при себе. Главное, что бы Линда ничего не поняла и не стала задавать ненужные вопросы типа “откуда у тебя эти справки?”…
Скоростной обряд бракосочетания походил на что угодно, но только не соединение любящих сердец. Принс проявлял все явные признаки маниакально–депрессивного синдрома и патологической мании преследования. Наверное, уже лет сто никто так тщательно и аккуратно не заполнял документы, так дотошно не проверял все детали и юридические тонкости. Шокированная Линда поставила свою подпись и засветила штрихкод в полном молчании. Сотрудники мэрии с трудом дождались конца экзекуции и с видимым облегчением втиснули брачующихся или точнее — новую ячейку общества в свадебный флаер. Жених с мрачным лицом оплатил самый дорогой отель для молодоженов на одном из ближайших спутников. Это искусственно созданное пространство было предназначено для отдыха и развлечений. Развлекательный комплекс планетарного масштаба. Молодоженам скидки.
Несколько часов во флаере, перегрузки на взлете и приземлении, заселение в роскошный отель, номер в белоснежно—золотых тонах с живыми цветами, надувными шарами, кружевными простынями, атласными подушками в форме сердец и прочей праздничной дребеденью, заставили мозг Линды окончательно зависнуть. Она автоматически выполняла инструкции жениха: позволяла себя пересаживать, поднимать, тянуть, вновь усаживать и вновь куда—то тянуть.
Это похоже на полет через зону турбулентности в темную грозовую ночь. Сердце подскакивает к горлу с каждым толчком флаера и ухает куда—то вниз с раскатом грома. Когда все, что можешь — это сжимать кулаки и молиться: “Пожалуйста, Господи, пусть все будет хорошо. Пусть все будет хорошо”…
До ее сознания все еще не доходила реальность происходящего. Только через несколько, часов, сидя на кровати с бокалом ледяного шампанского в руках, она осознала:
Принс Лин Паркер женился на ней. Но… почему?
И зачем я связала себя по рукам и ногам? Условия свадебного контракта просто чудовищны, развод полностью исключен. Принс одержим манией а ля “не—развод—даже—если—небо—рухнет”…
Это пугает. Он… не похож на себя. Может это не он, а… клон?… Вот был бы ужас.
Далее мысли застопорились, так как новообретенный супруг появился из душа в одном полотенце. Он слабо улыбнулся, откидывая с лица мокрые черные пряди. Притягательный, красивый, невероятный. Капельки воды соблазнительно стекали по скульптурной груди и кубикам пресса. Воплощение греха. Внешность, голос, сумасшедшая аура, сексуальный магнетизм говорили о том, что он был рожден искусителем, способным в любой момент завести трепещущую жертву в ловушку своих объятий. В его глазах горели ониксы, призывая подойти как можно ближе. Его голос горячим шоколадом скользил по горлу, а волшебные руки заставляли стонать и таять от прикосновений. ОН был искушением, которому ОНА готова была поддаться целиком: и телом, и разумом, и душой.
Такой просто не должен существовать…
— Можешь уже закрыть рот, а то закапаешь простыни слюной… Как сильно ты меня любишь?
Все же несколько недостатков у него есть.
— Немного несвоевременный вопрос, ты не находишь?
— Советую научиться отвечать на вопросы прямо, я же не спрашиваю тебя о своевременности твоей или моей любви? Ты меня любишь?
— Я… э… Мне все время кажется, что ты либо глюк, либо я… ничего не понимаю.
Может, объяснишься, наконец? Что все это значит. Зачем тебе этот брак?
— Я хочу услышать ответ на поставленный вопрос. Ты любишь меня?
Лицо парня было как никогда ранее серьезно.
— Мне это напоминает тюремный допрос с пристрастием.
Понимая, что пугает Линду все больше и больше, Принс решил сменить тактику. Он осторожно забрал из ее рук бокал. Поставил на прикроватную тумбочку, взял в руки ее лицо и нежно, почти невесомо поцеловал.
— Ты меня любишь? — Продолжал настаивать он, заглядывая в широко открытые, перепуганные глазищи. Она долго молчала, испытывающе вглядываясь в его лицо, пока шепотом не ответила:
— Я очень боюсь, что если отвечу “да”, ты превратишься в тыкву или выскочат люди с глупыми улыбками и криками “розыгрыш”… Если я сошла с ума, я хочу оставаться в этом безумии до конца жизни.
— Ты же была со мной в мэрии. Думаешь, там собирается основная часть шутников города?
— ?..
— Хм. В некотором роде так и есть, но в этот раз они были совершенно серьезны. Как и я.
— Ты любишь меня?
— Не знаю. Но… без тебя было очень тоскливо.
Странный ответ, но звучит искренне.
Принс вдруг жарко стиснул ее в объятиях и покрыл лицо быстрыми поцелуями. Ловко опрокинул на кровать. Гибкие пальцы пробежались по застежкам и шнуркам, отбрасывая в сторону ненужную одежду. Линда порывисто вздохнула, но не посмела возразить. Сердце птицей билось в груди.
Может, я заблудилась во временных коридорах, и меня встретил именно мой… принц?
Дальше была симфония звуков: не сумбурная, а желанная и возбуждающая мелодия из жарких стонов, тяжёлого дыхания и оглушающего стука сердец, бьющихся в такт.
***
Рассвет подкрался незаметно, ласково улыбнувшись влюбленным в распахнутое окно.
Принс невольно залюбовался лежащей рядом девушкой. Падающие через окно первые лучи солнца играли в сияющих волосах, придавая сходство с короной, от длинных ресниц на нежные щеки полукругом падала густая тень, припухшие зацелованные губы приоткрыты и чуть подрагивали в такт тихому дыханию. Он чувствовал, как часто—часто, словно маленькая птичка, бьется сердце притихшей блондинки. Казалось, она уснула.
— Ты как горький мед.— Неожиданно прошептала девушка. Принс удивленно поднял бровь.
— Какое—то чудное сравнение.
— Нет, единственно верное.
Она перекатилась ему на грудь, осторожно очертила пальцами контур губ, в народе такой изгиб называют “лук Амура”, тонкие крылья носа, изящные брови вразлет.
— Твои губы как горький мед. Нежные и страстные. Их сладость сводит с ума, а горечь лишь разжигает жажду.
Ты никогда никого не слушаешь, берешь от жизни все, что хочешь. Твоя красота заставляет рассудок гореть огнем, а тело — дрожать в лихорадке страсти. Тобой нельзя пресытится, забыть этот болезненный сводящий с ума вкус. Ты уникальный.
Принс грустно улыбнулся и потянулся за поцелуем.
— Над чем ты сейчас работаешь?
Мужчина нахмурился.
Ха. Навскидку и не вспомнить. Официальные разработки были тесно связаны с неофициальными. Чем я там мог заниматься три года назад? Прото—бойцами.
— Не рановато ли выпытываешь корпоративные тайны?
Поцелуи за ушком плохо способствовали логическому мышлению.
— Просто думала, ты хочешь разузнать о тех потерянных документах на МВК—40. — Простодушно улыбнулась Линда. — Они ничем не помогут в твоей работе. Там лишь домыслы, а не научные факты. Остальная документация проверенна и заверена тучей проверяющих.
Принс нахмурился.
— Ты все еще сомневаешься?
— И буду сомневаться еще много—много дней. Согласись, ситуация внештатная.
— Я оформил документы на общего ребенка. — С непонятным напряжением в голосе напомнил он.
— Вот этот факт шокировал более всего. Но ощущение нереальности меня не покидает. Вот как бы ты отреагировал на моем месте?
Принс неопределенно пожал плечами. Думать об этом не хотелось.
— В конце концов, если ты будешь себя плохо вести, я воспользуюсь МВК—40.
— Повернешь время вспять? И как? — Принс даже дышать перестал. Сердце забилось часто—часто.
— Это не сложно, достаточно правильно вычислить точку бифуркации. Структура мира, структура сознания и трансцендентальной памяти почти едины.
Значит, мои умозаключения верны. — Принс потянулся как довольный кот. — Приятно лишний раз убедиться в собственной гениальности.
Девушка приподняла подбородок. В ясных глазах светилась почти щенячья преданность и невысказанная надежна.
— Мне же это не сниться? Ты не исчезнешь с рассветом, как сон?
Принс вздрогнул и виновато опустил ресницы. Не смог выдержать взгляд сияющих зеленых глаз.
Говорит так, словно предчувствует беду. Женщины непредсказуемые таинственные создания.
Тебе будет плохо, малышка, очень плохо, но я буду рядом.

@темы: "роман", "Нить", "фантастика"