Маски

[Akane_Kimiko]

Глава 7.

После первой попытки овладеть искусством держателя врат, Фани провела несколько дней в постели. Насыщенность предыдущих дней вымотало эмоционально и физически. Оказалось, есть такое понятие — «магический откат». Словно молочная кислота разъедает мышцы, кости ломит, крутит суставы и никакие разогревающие мази и снадобья не помогают. Тем не менее, врата Памяти пройдены. Можно себя поздравить.
— Когда закончиться это ужасное похмелье? — Жалобно простонала Фани, когда бабушка в очередной раз принесла собственноручно приготовленный лечебный отвар. Женщина задумалась на мгновение.
— Пожалуй, симптомы и впрямь схожи. Прости, дорогая, отлежаться не получится. — Пододвинула к кровати небольшой стеклянный столик на колесиках. На серебряном подносе золотился мед, а на расписной фарфоровой тарелке манили аппетитные пирожные.
Девушка вздохнула тяжко. Есть не хотелось. Пить тоже. Хотелось впасть в спячку до самой весны.
— Пожар, наводнение, всадники Апокалипсиса?
— Хуже. Тебя жаждет видеть граф ди Сальчи.
— А кто это?
В комнате воцарилось изумленное молчание. Бабушка машинально отпила обжигающий отвар. Добавила меда и снова попробовала.
— Ты не знаешь титул собственного супруга? — Фани дернулась сесть, но мышцы отозвались тянущей болью. Застонала и упала обратно на подушки.
— Нет.
— Тебе не совестно?
— Брачный контракт прочитать мне не позволили! Сунули под нос ручку, дескать: «заткнись и подписывай». Вот и результат.
— Ну что ж. Рада сообщить, что твой супруг — Филипп ди Сальчи, второй сын герцогского рода ди Сальчи. Звонил его секретарь. Передал адрес поместья и время встречи.
— Граф не слишком любезен.
— Увы.
— И что ему нужно?
— Выполнения супружеских обетов?
— Не смешно.
— А я не смеюсь. Брак необходимо консумировать. А?нима и а?нимус без обряда единения непроизвольно призывают в мир разрушительную силу, а собственную сжигают. Брак между звездным семейством не просто обряд, это фактически слияние энергетических потоков земли. Тем более что Филипп второй «Мастер печати» рожденный за последние семьдесят лет.
— А первый кто?
— Гроссмейстер.
Фани демонстративно натянула покрывало на голову и обиженно замолчала. Бабушка сочувственно похлопала по плечу и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Кто сказал, что магический мир это просто?
***
Возвращение домой усугубило и без того скверное настроение. Мир постепенно сходил с ума. Звонили приятели – «шапочно» знакомые – совсем незнакомые; прикроватный столик завалили приглашениями на ланчи, обеды, фуршеты, приемы; посетители оббивали пороги. Красную дюжину интересовал вопрос: как Фани собирается выжить в волчьей стае под названием «Черная дюжина»? Девушка хранила суровое молчание. Ответ и сама не знала. Приказ мужа «…явится к такому-то часу, по такому-то адресу…» добил остатки оптимизма. Одинокими вечерами хоть волком вой: никого рядом, кто бы подсказал, ободрил, подставил плечо. Будущее виделось в мрачных тонах.
Особенно раздражало счастливое лицо мачехи и то, как угрюмо отец пыхтел трубкой. Складывалось впечатление, что по малейшему желанию отпрыска Четвертой звезды, Фани упакуют в хрустящую фольгу, перевяжут атласной ленточкой и отправят курьерской почтой.
Завтра день «Х». Знакомство с супругом.
Перед глазами поплыли картины затворнической жизни. Запертая в башне отощавшая пленница смотрит сквозь поржавевшие прутья на серое одинокое небо. «Такое же, как я». Поцарапанная жестяная тарелка с баландой и тухлая вода в битом кувшине. По грязному каменному полу бегают крысы. Одна из них, самая жирная, хлебает с тарелки и насмешливо блестит противными черными глазками. Вторая забирается по порванному подолу и… Ай!
Фани нервно подпрыгнула, прижимая руку к колотящемуся сердцу. Не заметила, как придавила спящую кошку, за что поплатилась. Серебристая красавица мстительно тяпнула за щиколотку. Это неожиданно взбодрило.
«Кто сказал, что перед смертью не надышишься?» Девушка решительно набрала знакомый номер.
— Привет, Винс.
— Давненько не звонила. — Друг был искренне рад.
— Была заграницей.
— Почему так минорно?
— Родители достали. — «Муж пугает». — Какие планы на вечер?
— Собираюсь с Тимом в клуб.
— С кем? — Девушка сморщила лоб, тщетно пытаясь вспомнить о ком речь.
— Тим. Приятель Фие. После пожара виделись пару раз. Он оказался неплохим парнем. Оторва, конечно, но поговорить есть о чем. Фие появлялся несколько раз. О тебе спрашивал.
— Не интересует. — Холодно оборвала девушка. Обида минувших дней притупилась, но совсем не исчезла.
— Давай с нами.
— Мне в прошлый раз хватило ночной жизни по горло.
— Ты не поняла. Я говорю о нашем клубе М**. Бойцовский клуб возродился. Будут все наши. — Фани вскочила и стала нервно ходить из угла в угол. Как же долго она не участвовала в жизни, что пропустила такое событие? Червячок сомнения грыз изнутри.
— Каким чудом?
— Фие договорился, чтобы мы свободно посещали клуб и участвовали в боях. Сегодня Кул в средней весовой категории.
— А как же «дворняг за порог», «нет взносов, ты вне списков»?
— Не знаю. Напрямую спросить было неудобно, а Фие ничего не объяснил. Бросил «приходи» и все.
— Сегодня открытие?
— Да.
— Буду.
Покидала отчий дом привычным способом — через окно, вниз по густорастущему плющу. Бедное растение натерпелось от нее, но на удивление не оплешивело, а так же радовало глаз сочным буйством листьев. Фани перебежками добралась до забора. За беседками, в саду, собаки подрыли землю и если постараться можно протиснуться под забором. По крайней мере, дворняги пролазят регулярно. Стукнулась затылком, ободрала спину, но пролезла. Вынула пачку мокрых салфеток и протерла кожаные штаны. Неимоверно удобная одежда: две секунды и вновь блистает чистотой.
За углом ожидало такси. Девушка плюхнулась на заднее сидение и назвала адрес. Давненько не чувствовала горячечный зов битв. Адреналин, братство крови. Сама участвовала крайне редко. «Танцующая бабочка». Так ее называла Эмили. Тут и нестандартная весовая категория и не слишком зрелищное ведение боя. А народ жаждал крови, надорванных мышц, вывихнутых суставов, криков боли и громогласных проклятий.
Бывшие друзья. Те, кого случайно выбросила на улицу. Ситуация получилась безвыходная. Большую часть кредита выплачивала самостоятельно, ссылаясь на «спонсора, который желает оставаться в тени», часть погашали выигрыши с боев и почасовая аренда зала. Слишком долго было мирно и хорошо. Как снег на голову на клуб налети стервятники. Жалобы, скандалы, наветы. Нагрянули всевозможные комиссии, инстанции, службы. Ситуация более всего походила на рейдерский захват. Фани понимала, кто-то очень весомый решил наложить лапу на ставший популярным клуб. Тут бы объяснить товарищам, указать на факты. Смолчала. Думала уладить самостоятельно.
На погашение сумасшедших штрафов ушли последние крохи. Одна выплата по кредиту отделяла Фани от приобретения собственности. Увы, именно в этот момент мачехе вздумалось укоротить поводок и заморозить счета. Просьбы, мольбы и слезы не помогли. Время было упущено. Внятно объяснить, куда делся призрачный спонсор, не смогла. Вчерашние товарищи решили между собой — нашлась продавшая их крыса. Устроили «темную». Приманкой послужила лучшая подруга Эмили. Девушке, будь она простым человеком, не поздоровилось бы. Бейсбольные биты, кастеты и всепоглощающая ненависть. В ушах до сих пор звучал истеричный крик: «Живой не уйдешь». Серая озверевшая толпа беспощадное и безжалостное оружие. Удалось отбиться, практически никого не покалечив. Глупое сердце еще долго болело невыплаканными слезами.
Только Винс случайно узнавший правду, остался на ее стороне. Слабое утешение. Доверительная дружба больше по сердцу, чем дружба рациональная.
А клуб изменился. Китч в интерьере производил неизгладимое впечатление. Позолоченная лепнина перекликалась с ультро-синим потолком, на котором сверкали крупные звезды-плафоны. У стен симметрично выстроились кадки с пальмами, а пол выложен керамической плиткой с восточными мотивами. То ли безвкусица, толи нигилизм в архитектуре.
Софиты, динамики, пресса. Иная публика. Шампанское, гаванские сигары и французские духи. Вместо лавок амфитеатра — кожаные кресла. Чувствуя себя Золушкой на первом балу, Фани пробралась сквозь скандирующую толпу к арене. Куда подевалось скромное зеленое татами? Освещенный со всех сторон ринг представлял собой огромную клетку на цепях. Хромированные детали угрожающе блестели. В данную минуту проходил так называемый «бой на разогреве». Фани несколько минут полюбовалась на слаженные движения, подсечки; разбитые в кровь губы, бровь и нос. Смешение стилей травмоопасно. В короткой паузе длинноногие красотки пластично извивались на небольших зеркальных полусценах. Рефери истязал связки, пытаясь перекричать возбужденный рев. На огромных экранах демонстрировали постановочные ролики: жестокие, кровавые, но зрелищные. Взрыв спецэффектов. И в клетку ворвался огромный перекаченный неандерталец со спутанными дредами, разорвал на груди майку и стал изображать «как изувечит противника». Тот не заставил себя долго ждать. Следом вломился измазанный краской питекантроп и с размаху впечатал кулачище в лицо противника. Рев, вой, глухие удары, восторг публики. Фани грустно улыбнулась. Не о таком клубе она мечтала.
«Где же Винс?»
— Что ты здесь забыла? — Знакомый голос. Фани обернулась. Перед ней стояла Эмили. Высокая, крупная в кости, с тяжелой челюстью и ненавистью в глазах.
— Отдыхаю.
— Тебе не рады.
— Меня это мало волнует.
В плечо впились острые ногти, но Фани быстро перехватила кисть, выкрутила, мягко усаживая девушку на пол. Та зашипела от боли.
— Сука… Даже если в ногах будешь валяться, мы не вернем тебя в команду.
Сколько злости. А ведь это банальная ревность. Смешно и грустно. Фани резко отстранилась. Еще вчера хотелось помогать, сегодня никаких чувств не осталось. Только усталость.
— В ногах валяешься ты. Не беспокойся, мне не нужен ни клуб, ни команда, ни такие друзья. Хорошего вечера.
Душу больше не жгла обида. Нужно научиться отпускать прошлое. Спиной почувствовала угрозу и уклонилась от летящей банки с шипучкой.
«Мелко»
Взгляд случайно упал на колоритную парочку. Высокий, стройный парень в черном и изящная китаянка в национальном кимоно. Стояли чуть в стороне и мило щебетали. Окружающий «содом» обтекал их, не касаясь. Ноги сами понесли в ту сторону. В голове царил сумбур, сердце частило. Как же разобраться в том безумном клубке чувств? Увидеть – не вмешиваясь; пройтись по краешку его судьбы и растаять в дымке супружеского долга.
— О, ты давно здесь? — Послышался сбоку радостный голос. Фие и Фани обернулись одновременно. Разрумянившийся Винс приветливо кивнул. Девушка не знала благодарить приятеля или проклинать. Фие кивком отослал спутницу и подошел ближе. Китаянка бросила настороженный недобрый взгляд, но перечить не посмела.
— Нравится шоу?
— Безвкусица. Что здесь делаешь?
— Как и все — отдыхаю.
— В vip-зоне. — Проявил осведомленность Винс. Тут же оказался под перекрестным огнем двух яростных взглядов. — Пойду, пожалуй, друг зовет.
«Трус»
«С пониманием»
— Знаешь владельца?
— А ты — нет?
— Только имя, точнее прозвище: «Ангел». Кто он?
Фие, как показалось, облегченно улыбнулся и чуть насмешливо протянул.
— Темная личность. Лучше не связывайся.
Фани нервно передернула плечами, теряя широкий шарф крупной вязки. Наклонилась поднять одновременно с Фие, едва не столкнувшись лбами. Парень поднял голову и заметно напрягся. Линия челюсти у него вдруг одеревенела.
— Страстный поцелуй. — Мягкие кошачьи интонации сменил арктический холод. Кожа вокруг рта побелела.
Фани непроизвольно коснулась ссадины. Шарф таил жесткий укус Филиппа Пуатье. Со временем отпечаток окрасился фиолетово-синим ореолом. Никакие притирания, грим не могли скрыть неожиданное украшение. Девушка почувствовала иррациональное смущение. Точно жена, застигнутая с полюбовником.
— Муж просто зверь. — Сама не зная, почему решилась на откровенную ложь. Однако нелепое оправдание еще больше разозлило. Казалось, воздух в любую минуту заискрит, заполыхает. Парень внимательно оглядел укус.
— Замужем?
— Обвенчались на днях.
— И где супруг?
— Где-то есть. У нас свободные отношения.
— Даже так? Удобно. Значит, он не будет возражать, если я сделаю так. — Фие схватил ее повыше локтя и увлек к рабочим помещениям. Ошарашенная девушка даже не вырывалась.
Очнулась в небольшой приватной комнате, на кожаном диване с выгнутой спинкой . Локоть упирался в резной фрагмент, голова запрокинута, а ноги прижаты чужим весом. Твердые губы не позволяли сорваться и звуку. Перед глазами плыло. Жаркие иглы пронзали позвоночник. Поцелуи ложились на губы зло, на грани насилия и грубости. Особенно досталось пострадавшему ранее местечку на шее. Фие словно хотел стереть страстный знак соперника. От варварских укусов выступили капельки крови. Острая боль отрезвила, придала сил. Девушка отчаянно затрепыхалась и рискнула шибануть магией. Все усилия утекали в некуда, только от магических искр насквозь промокла одежда и пошла тонкой коркой льда. Непроизвольно чихнула. Не этого всегда непроизвольно ждала. И что твориться с магией? Удвоила усилия и даже несколько раз попала коленом и локтями по стратегически важным местам. Противник едва не рычал; пошарил под диваном и щелкнул наручниками. Фани от ужаса замерла и перестала сопротивляться. Дернулась, еще раз и еще, пока не перехватили сильные руки.
— Тихо, еще поранишься.
Ядовитое шипение ответчицы прервал робкий стук в дверь. Фие встал, сбросил несуществующую пылинку с плеча и пошел открывать. Тихий свистящий шепот с другой стороны двери заставил его нахмурить брови. Бросил оценивающий взгляд на Фани, послал ехидный поцелуй и скрылся вслед за неизвестным.
— Не скучай, я скоро.
В замке дважды повернулся ключ. Фани взвыла и задергалась с удвоенной силой. Сама себя не могла понять, почему не закричала, не просила о помощи? Наоборот, замерла как мышь под метлой и глазки вытаращила. Железка на запястье оцарапала кожу. Выступила кровь. Появилась слегка сумасшедшая идея. Искажаем пространство? Попробуем. Больно. Виски сжимает стальным прутом. А если кости размягчить? Получается. Тело бьет озноб. Стиснула зубы и рванула. Острая боль пронзила от запястья до плеча. Кожу содрала знатно, но освободилась. Только ноги подкашиваются, и мир интенсивно вращается.
Остался один вопрос: «Как выбраться из комнаты»? Подошла к окну, выглянула. Высоко, внизу асфальт и бетонный бордюр. Зато рядом росло раскидистое дерево. Листья давно облетели, ветки кое-где выглядели сухими, но стоило рискнуть. Сколько в ней веса? Фани неловко взобралась на подоконник и прыгнула на ветку. Не учла одного. Из-за недавнего тумана кора покрылась влагой. Руки отчаянно заскользили, ногти ломались, а ноги беспомощно болтались в воздухе... Через мгновение поняла — падет. Прямо на бордюр.
Но она же маг воды! А влаге не больно, особенно, если рассыплется мелкой капелью. Из последних сил дернула за нити силы. Тело от непереносимой боли разрывает на части. Сознание померкло.
Когда открыла глаза, увидела, что лежит в огромной луже. Одежда испорчена, лицо в грязных потоках, но цела и невредима. Хотя, что это? Кровь из носа. В радиусе трех метров асфальт абсолютно мокрый, с веток капало, а земля потемнела. Локальный ливень. Вот бы еще встать. Мышцы свело болезненной судорогой. Крутило и выворачивало, словно приступ столбняка. Так же внезапно, как и начался, припадок закончился, выпив последние крохи сил. Стеная и охая, Фани побрела к стоящей неподалеку заправке, чтобы вызвать такси. Хватит с нее впечатлений.
Машина мягко притормозила у особняка. Картина «Жизнь полна неожиданностей». У дверей стояли родители и черный седан. Двое в темных костюмах что-то сухо говорили родителям. Фани нерешительно открыла дверцу и одной ногой ступила на планету. Первой ее увидела мачеха и почему-то глазами показала на заднюю дверь. Маневр не удался, ее заметил сидевший до той поры в машине водитель и просигналил. Типы в костюмах синхронно обернулись. Делать нечего. Вышла на встречу.
— Госпожа ди Сальчи, мы за Вами. Садитесь в машину.
— Дайте хотя бы переодеться. — Вклинилась мачеха. От былого светского лоска не осталось и следа. Под глазами залегли тени, нервно косилась на мужа.
— У нас приказ.
Фани почувствовала, как темнеет перед глазами. Да что ж за день такой?! Издав рев медведя-шатуна, кинулась в драку. Тай-чи искусство обороны, но при должной фантазии можно и нападать. Мачеха только глазами хлопала, глядя, как падчерица использует профессиональные и непрофессиональные навыки. Мужчины явно пребывали в растерянности. По задумке хозяина им следовало охранять, а не обороняться. Из машины медленно вышел водитель. Высокий, широкоплечий, словно военный в отставке.
— Хватит. Мадам, Вы хотели переодеться. Мы подождем. — Фани замерла, сжимая кулаки. Поцарапанные, частично избитые, а частично искусанные сопровождающие покладисто согласились подождать в машине.
Девушка ринулась в комнату. Холодный душ, рюмка коньяка и одеяло на голову. И пусть весь мир подождет.
Мир ждать оказался. Парламентеры в лице встревоженных родителей, заискивающе попросили убраться из дому, узнать чего хочет законный супруг и тем прекратить бедлам. Фани заскрипела зубами, натянула первое попавшееся платье. Подходящие туфли и сумочку подобрала живо подключившаяся мачеха. Не оглядываясь на родственников, понуро побрела к ожидающей второй час машине, села и с шумом захлопнула дверцы.
Седовласый водитель поморщился и завел мотор.
***
Сиятельный граф ди Сальчи пребывал в прескверном расположении духа. Столько всего обрушилось на плечи за последние дни; да еще и этот навязанный брак. В Семье более двухсот лет не было магов воды или воздуха. Четвертой звезде нужна свежая кровь.
Остальные звездные дюжины позабыли, что главное для держателя врат. Энергетические вены земли находятся в постоянном движении. Гармония возникает лишь при высшем взаимодействии, и оправданном преодолении. С одной стороны, вода порождает дерево, дерево — огонь, огонь — землю, земля — металл, а металл — воду. С другой — вода тушит огонь, огонь плавит металл, металл разрушает дерево, дерево — землю, а земля засыпает воду. Четыре стихии, но пять элементов. Магу печатей раскрыто больше. Но и ответственность несоизмерима.
Вспомнилось столкновение в клубе. Нахмурился. Чужие знаки на нежном теле привели в ярость. Всегда был собственником. Побег из комнаты, где собирался консумировать брак, только подлил масла в огонь. Молодой мужчина чувствовал себя тигром, учуявшим сладкую кровь жертвы. Видел цель, чувствовал азарт.
На данном этапе супруга лишняя — слабое звено; в то же время нечего девочке шастать по чужим постелям. Пусть дома сидит… занимается макраме. В Черной дюжине на домашнее насилие смотрели сквозь пальцы. Отец часто поколачивал мать, пока младшенький не подрос и для острастки не спалил любимое поместье. Чудом пламя не перекинулась на другие дома. Всю ночь над городом сверкали молнии.
«Сухая гроза к беде», шептались кумушки. Суеверие черни или мудрость веков? В тот раз плохая примета даже для высокородного графа оказалась «плохой приметой». Ди Сальчи поморщился. Лучше позабыть.
В дверь постучали. После небольшой паузы, граф разрешил войти. Откинулся на спинку кресла и приготовился к спектаклю. Сцену продумал до мелочей. Фани вошла и несмело примостилась на краешек стула. Лихорадочный румянец выдавал недоверие, непонимание и страх. Одета в изящное коктейльное платье с пышной юбкой. Совершенно не подходит для визитов. Дурной вкус? С этим придется бороться.
Девушка внимательно оглядела визави. Высокий брюнет, одетый с иголочки. Волосы блестят от бриолина. Не хватало только трубки и трости с набалдашником. Джентльмен двадцатых годов, если бы не одно «но». На лице маска, из черной атласной ткани.
— Что за маскарад? — Слова вырвались быстрее, чем успела подумать. Всегда так. Фани испуганно втянула голову в плечи.
— Ты о маске? Изуродовал лицо при пожаре в родовом имении.
Девушка перевела дух. Поерзала и стала нервно играть с кольцом.
«Что дальше?»
— Странно, что тебя не пощадила собственная стихия. — Язык продолжал работать несогласованно с мозгом. — Но я сочувствую… С другой стороны есть же пластическая хирургия. Или… там уже не помочь? Прости… я, наверное…
— Я тоже не впечатлен. — Сухо прервал невнятный лепет граф. — Наш брак — деловое соглашение двух Семей. Пока не задета моя честь, ты и твоя жизнь меня не касаются.
— Тогда зачем я здесь? — Обидно-то как. Фани едва удержалась от колкости. Муж одновременно пугал и раздражал.
— Иди, готовься. Через пятнадцать минут подойду. — Отпивая глоток холодного кофе, заявил мрачный супруг. Фани оторопела.
— Куда идти?
— В спальню. Спросишь у слуг, тебя проводят.
— Что за странная фантазия? — Фани чувствовала, что начинает закипать.
— Необходимо консумировать брак.
Девушка испуганно дернулась. Как же так?
— Ты в своем уме, муженек? Я тебя впервые вижу!
«Огненный темперамент. Легко вольется в семью»
— Это не моя прихоть, это обязанность.
— А не пойти бы тебе…
Вихрь огня закружил, опутывая тело живой веревкой. Фани взвыла от острой всепоглощающей боли. На запястье, где еще не зажила глубокая ссадина, запузырилась кровь. Ледяная статуя в кресле не шелохнулась, Невиданные путы взмыли вверх. Ноги подкосились. Перед глазами плыл кровавый туман. Фани не была бы собой, если бы не прохрипела:
— Без насилия с девушками уже не получается? Попробуй тайские таблетки.
Демонстрация силы прекратилась так же внезапно, как и началось. Фани рухнула на ковер, вздрагивая всем телом. Горло пересохло, смертельно хотелось пить. Осмотрела кисти, новых повреждений не было. Но ощущения оставляли желать лучшего. Сердце заходилось в груди. В висках билось злое:
«Не прощу»




___________________
А?нима и а?нимус (от лат. anima и лат. animus — «жизненное начало» или «душа» в, соответственно, женском и мужском родах) — термины, введённые в психологию Юнгом для обозначения архетипических образов, связанных, соответственно, с женским и мужским полом.

@темы: "роман", "проза", "Маска"