Из глубины веков

[Akane_Kimiko]

Глава 11

Не смотря на жару за окном, в комнате ощутимо похолодало. Виной тому хмурый взгляд серебристых глаз.
— Чем порезалась? — На лице парня заходили желваки. Сосредоточенный взгляд «внутрь» говорил: в данную минуту Френсис просчитывает сотни вариантов. Лаура покосилась на шкатулку.
— Кинжалом.
Сказала и зажмурилась в предчувствии бури. Минутное молчание пугало значительно сильнее. Рискнула приоткрыть один глаз.
— Каким кинжалом? — Подобным голосом спрашивают: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»?
— Было скучно, я гуляла в восточной части замка. Там пустынные, заброшенные помещения. В одном из них наткнулась на шкатулку. Открыла, а там кинжал. Взяла…
— Святая невинность! Ты б еще на зуб попробовала.
— Ничего ж не делала, дотронулась только. Посмотреть хотела.
— Как дите малое. Налюбовалась? Видишь же, что вокруг чертовщина всякая происходит. Так тебе мало — дополнительные фокусы выкидываешь!
— Я не специально. — Голова кружилась все сильнее. Случайно задела повязку и охнула. Белоснежные бинты заалели.
— Боюсь на острие какой-то яд. — Не обращая внимание на недоверчивый «хмык», зловеще добавил. — Рану необходимо прижечь.
— С ума сошел?! Может, еще руку ампутируешь? — Туманящей дурноты как небывало.
— Это следующее по списку.
Глядя на кровожадную улыбку, Лаура посерела.
— Плохая. Отвратительная идея. Или ты садист?
— А то как же. За неимением иных вариантов, назначаю тебя главной жертвой.
Шаг вперед. Рыжая попятилась. Еще шаг и вновь — позорное бегство. Кружили в каком-то футуристическом танце с диким выражением на лицах. Поникшая жертва еще немного «трепыхалась», но вскоре сил сопротивляться не осталось. Сжавшись в кресле, испуганно хлопала ресницами.
— Отстань!
— Не глупи. Кровь необходимо остановить.
— Само пройдет.
— Мечты, мечты.
— Это больно. Ожог долго заживает. К тому же от некроза тканей заработаю заражение крови!
— Я ж не собираюсь руку в жаровню совать. Точечное прижигание на ровной поверхности сильно не повредит. Сотни раз испытано на себе родном.
Закатал рукав и показал небольшой шрам.
— Еще на бедре есть. Уволь, демонстрировать не буду.
— Отчего же? Мне интересно.
— После.
— В прошлой жизни был карателем или палачом? Так и вижу, как прижигаешь пятки визжащим пленникам. — Глотая злые слезы, шипела рыжая. Англичанин оставался неумолим. В напряженной тишине закрыл комнату на ключ, распалил камин и вынул нож, служивший ему верой и правдой не один год. Плечи девушки поникли. Полная капитуляция.
Пока Френсис заканчивал приготовления, Лаура встала и мыском туфли подвинула злополучное оружие. Брать в руки не решалась. Мелодичное позвякивание привлекло внимание.
— Этим порезалась?
Френсис присел и взял в руки сверкающее серебро. Будто только выкованное. Интересная гравировка. Идеальная балансировка.
— Осторожно!
— Оно уже напилось крови. Знаешь что это?
— Нет, просветишь?
— Ритуальный кинжал «черных» жриц Кибелы. — Пораженная Лаура охнула. — Ни слова о храме! — Хмуро предупредил англичанин.
Мозаика складывалась, но картинка получилась устрашающая. Френсис вздохнул.
— Такими кинжалами служительницы убивали слабосильных любовников.
— Да? Жаль в наше время это не практикуется. Некоторых нужно в младенчестве душить. — Наткнувшись на леденящий взгляд, насмешливо фыркнула. — Не переживай, тебя калечить не собираюсь — ты нежный любовник.
В ответ парень только раздраженно передернул плечами.
— По традиции жрицы были одеты в крепчайшую сеть черного цвета. Жаждавший совершить ритуальное изнасилование, должен был разорвать «одеяние» голыми руками. Так паломник доказывал — достоин или нет вкусить дары богини. Кинжал нашел тебя неспроста.
— Не вижу связи.
Неловкое движение и боль в руке напомнила о себе. Стиснув зубы, откинулась на спинку кресла и стала укачивать руку. Френсис со спокойствием бывалого садиста, прокалил лезвие в камине и обернулся к полумертвой от ужаса пациентке. Шаг и девушка благополучно лишилась сознания. Парень облегченно вздохнул. Тревожащий вопрос с анестезией решен кардинально.
***
В комнате повеяло резким запахом гидроксида аммония.
— Эй, красавица. Очнись! Открой сомкнуты негой взоры.?
Рыжая вздрогнула и рассерженно откинула руку Френсиса от лица.
«Все?»
Внимательно осмотрела многострадальный порез. Кровь больше не текла, но болело в разы сильнее.
— Ювелирная работа. — Сдержанно похвалила она.
«Посмотрим, что будет завтра»
— Старался не усугубить. Как себя чувствуешь?
— Как будто меня пожевали и выплюнули.
Френсис подобрал с пола закатившийся в дальний угол свиток. Развернул и нахмурился. Старинный пергамен. С удобством расположился у стола. Прижал находку пресс-папье. Пододвинул шкатулку. Крышка гостеприимно щелкнула. Наугад вынул из аккуратной стопки листок. Лаура подошла и заглянула из-за плеча.
— Латынь. — С сожалением протянула девушка. — Сможешь перевести?
— Ох, тут такие обороты — язык сломаешь.
— Обещаю не придираться.
«О, ты, кто избежал сих сладких чар и очарован девой не был, прими и сердцем и умом, что света путь тернист, опасен. В час роковой, в минуты бденья, услышишь песнь — кровавое моленье. Лишь избранным дано узнать, узреть, понять. Могила старца сотни лет, хранила тайну как святыню. Проклятье материной крови висит и душит, не пускает на свет, на жизнь, перерожденье. О, ты, кристальная душа, что б не впустить в широкий мир проказу, боль и ад кровавый, найди алтарь! Своею кровью, верой, пониманьем его ступени окропи. Выпусти души из плена, даруй им блаженный покой».
— Такое ощущение, что в письме обращались к нам напрямую. — Лаура поежилась. Рука онемела, кружилась голова. Но признаваться в своем состоянии не рискнула. Кто знает, какие идеи посетят горе-доктора.
— И ты заметила? Попахивает алхимией. Скорее всего, автор закончил жизнь на костре инквизиции.
— Ты так кровожадно усмехаешься. Прочитай другие.
— Не буду. Если свиток неосторожно развернуть — осыплется прахом. Не прошу себе такого.
— Вдруг там руководство, как выбраться из замка? Что тебе важнее исторические изыски или собственное здоровье?
— Надеюсь, ответ на риторический вопрос ты не требуешь?
Лаура раздраженно фыркнула.
— Через час праздничный обед, не забыла?
Девушка поморщилась. Идти отчаянно не хотелось.
— И нет возможности вычеркнуть себя из списков приглашенных.
— Увы. Подожду тебя в библиотеке. Не хочу мешать священнодействию.
— Ты не помешаешь.
— Знаешь, дорогая, расплывшаяся под глазами косметика и бигуди выводят меня из равновесия.
— На что это ты намекаешь?!
— Мне нужно побыть в одиночестве.
Рыжая расстроилась. Тут же ее подхватил вихрь, а недовольно поджатые губки страстно атакованы. Плохое настроение растворилась в неге чувственного наслаждения. Умение убеждать у этих аристократов в крови.
***
За последние дни Френсис исходил замок вдоль и поперек. Убеждался вновь и вновь — дверца мышеловки захлопнулась намертво. И все же не мог до конца поверить, что выбраться невозможно.
Англичанин откинулся на спинку удобного кожаного кресла в викторианском стиле и прикрыл глаза. В памяти всплыли события минувших часов. Скверная ловушка старых мастеров. Из лабиринта коридоров, сама того не подозревая вывела Кассандра. Наиболее тяжко далось ожидание под шелест хитиновых панцирей, стрекотание крыльев и шуршание тел. Френсис содрогнулся.
На первом этаже старинные напольные часы зазвонили восемь. Многократный отголосок разлетался по всем комнатам и коридорам, возносился под крышу и терялся в подвале.
«Пора на заклание»
Плохое настроение ушло в абсолютный «минус». Англичанин педантично сверил часы и тихо присвистнул. Стрелки кружились в дикой пляске: по часовой, против часовой, загибались к середине, в жажде пробить стекло. Серебряный циферблат потемнел и нагрелся, вскоре начал тлеть кожаный браслет. Чертыхнувшись, сорвал с запястья часы и отбросил прочь. Не достигнув пола, циферблат взорвался. Серебряные стружки скорбным конфетти овеяли ковер, прожигая точечные дырки. Холодное голубое пламя пронеслось по комнате. Френсис не успел испугаться; краем глаза заметил на подоконнике возникшую из неоткуда стопку одежды. Готов поклясться: минуту назад ее там не было. Или была? Может, не заметил? В таких ситуациях перестаешь верить сам себе. Подошел ближе. Ничего особенного, только сильно пахнет нафталином. Серый бархат, жемчужный атлас, тонкое кружево. Наряд 16-17 века, сложно сказать точнее. Судя по швам — ручная работа. В кармане камзола старинный перстень — в кружеве червленого золота утопает роскошный темно-голубой аквамарин. В перстень продет тончайший батистовый платок. Френсис примерил украшение. Впору. Только в глубине пульсирует «черная луна». Дурное предзнаменование.
С Лаурой встретились в парадной столовой. Решили не привлекать к себе внимание. И так Аманда подозрительно косится, а в диких глазах Джулии алые всполохи. Один Томас мало отличался от себя прежнего. Ел за двоих и пил за четверых, успевая сыпать смешными историями. Рыжая понуро сидела между подругой и белобрысым поклонником. Бледное лицо выражало вселенскую скорбь.
Френсис оценивающе прищурился. Девушка выглядела очаровательно в длинном кобальтовом платье. Ярко красные волосы огнем ниспадали на плечи, украшенные старинным гребнем из слоновой кости. На тонкой шейке единственное украшение — цепочка с пентаграммой. Благо сам знак надежно сокрыт за лифом.
Кассандра приметив, что самый красивый мужчина за столом, преступно рассеян, поспешила привлечь внимание. Тонкие пальчики шаловливо пощекотали ладонь. Ослепительная улыбка озарила все кругом. Англичанин вздрогнул и заметно побледнел. Томас зачарованно привстал. Лаура раздраженно пнула его, потянула за рукав. Тщетно. Никакой реакции. Зато Аманда устремила пристальный, тяжелый взор на рыжую непоседу. Темные глаза пуэрториканки с минуту гипнотизировали подругу, после чего вновь обратились к салату в тарелке. Лаура почувствовала головокружение, стало трудно дышать, сознание то уплывало, то возвращалось вновь. Мир треснул пополам, цветная картинка обратилась негативом.
Френсис вынужденно беседовал с Кассандрой. Когда та случайно касалась руки или плеча, с трудом сдерживал дрожь отвращения. Перед глазами до сих пор стояла омерзительная сцена в подземельях. После подобных потрясений некоторые ориентацию меняют.
— Потерял подарок? — Зеленоглазая красавица вновь обратила на себя внимание. Англичанин индифферентно вынул из кармана перстень. — Почему не надел? Не нравится?
— Он великолепен. Давно не видел камня подобной красоты. Подарок слишком дорогой, чтобы принять.
На заднем фоне прозвучал смех Лауры. Истеричные нотки насторожили. Кассандра придвинулась на совершенно неприличное расстояние. Рука обвила плечи. Френсис почувствовал пьянящий аромат французских духов и горячего женского тела, но вместо возбуждения, почувствовал тошноту.
«Когда ж закончится эта пытка?»
— Я не возьму его обратно. Одень, прошу. Перстень великолепно закончит образ сиятельного лорда.
Пришлось скрепя сердцем послушаться. Краем уха уловил быструю французскую речь и насторожился. Лаура опьянела? От бокала вина? Быстрый взгляд в сторону. Так и есть. Лаура яростно жестикулирует, разъясняя Аманде в чем разница между двумя парфюмерными линиями.
— Пригласи на танец. Сегодня мой день рождения и я загадала на падающую звезду «лучшего кавалера на земле». — Попросила Кассандра.
Френсис удивленно вскинул голову и встретился с пронзительной зеленью. В глубине таилась яростная страсть. Такая не греет, а сжигает дотла. Блондинка незаметно завладела его рукой. Сначала поцеловала перстень, потом палец, кисть, лизнула ладонь. Каждое прикосновение губ — как клеймо раскаленным железом. Не выдержав пытки, парень не вежливо вырвался. С трудом удержавшись от желания вытереть руку. Кассандра не обиделась. Постучав ложечкой по хрустальному бокалу, громко сказала:
— Прошу минуту внимания! — Головы послушно обернулись к царице бала. Ее ласковый голос журчал подобно студеному ручейку в знойный полдень, сладкая улыбка располагала к себе, а прекрасные глаза лучились и сияли, точно на землю спустилась сказочная фея. Почувствовал и Френсис, как его обволакивает, укутывает в вату очарования. Хозяйка замка встала и медленно обошла гостей, касаясь рук, щек или спины.
«Похоже на какой-то ритуал»
Френсис, ощутил, как заполыхала на руке татуировка. Меж тем виновница торжества продолжала щебетать:
— Сегодня каждый из вас получил в подарок батистовый платок. В левом углу вышито имя. Эти персонажи много веков назад были известны, знамениты и любимы. На сегодняшний вечер предлагаю такую игру: мы позабудем собственные имена и наденем маски. Объявляю бал-маскарад открытым!
Гости за единственным исключением оживились. Вырывая из рук, друг друга кусочки батиста, наперебой читали имена. В гаме невозможно разобрать ни слова.
— Что ж вы как сойки в саду весной! — Взмахом руки, Кассандра прекратила галдеж и обратилась к порозовевшей Джулии. — Как отныне тебя величать?
— Эрглен де Колиер. Всегда мечтала быть знатной дамой.
Джулия кокетливо стрельнула глазами в сторону Френсиса.
— Аманда?
— Ада де Вильклор.
— Лаура?
Рыжая похлопала глазами и взмахнула платочком, точно собиралась в пляс.
— Линор де Сан.
— Линор. — Странным протяжным голосом повторила Кассандра. В глубине изумрудных глаз вспыхнуло адово пламя, а на сочных губах зазмеилась усмешка предвкушения. Никто кроме Френсиса не заметил этого. Парень давно сидел как на иголках, а убедившись в ненормальном поведении Лауры и вовсе пал духом.
— Том? — Меж тем вопрошала хозяйка дома.
— Гроль де Вен. — Довольно ухмыльнулся блондин и продемонстрировал изысканный герб.
— Френсис?
— Чем Вас, прекрасная леди, не устраивает мое собственное имя? В моих предках значились графы и князья.
— Не порть игру! — Возмутилась Аманда. Англичанин опустил глаза.
— Ральф де Бриль. — Ледяной голос меж веселого смеха прозвучал зловеще. Никто и не заметил, что имя произнесено по памяти.
На мгновение показалось: комната исчезла, пространство заполнил густой туман. Издалека послышался сатанинский хохот и отчаянный женский крик.

-------------------
1 Пьеса «Отелло» (В.Шекспир)
2 Зимнее утро (Пушкин А.С.)

@темы: "Из глубины веков"