Ошибаюсь, обжигаюсь, Иду дальше, улыбаюсь!
Глава 18.
читать дальше Тонкий палец медленно накручивал красную прядь. Один, два… Ой, как больно дернула. Лаура пребывала в растерянности. Вопреки заявлению, размышлять не о чем. Факты играли против нее. Разум охватило тягостное оцепенение. Если б курила — сейчас именно тот момент, когда люди бездумно тянут одну сигарету за другой.
Во рту неприятно горчило, в воздухе внезапно повеяло тленом. Ярко солнце зашло за облако, и комнату укрыла тень. Рыжая нахмурилась и сжала виски. А ведь всего час назад жизнь была прекрасна и удивительна.
Вдалеке громыхнуло. Девушка обернулась к окну. Дожди в этой засушливой местности редкость. Тяжелые капли забарабанили по стеклу, целовали обжигающе-горячий асфальт.
Встала. Прошлась по комнате. Зацепила что-то ногой. Ключ от номера звякнул металлическим брелком. Видимо, Френсис выронил, когда трусливо сбегал, придумав жалкий предлог. Закрыла глаза и невесело хмыкнула. С этим парнем вечные проблемы. Может, не стоило заводить знакомство? С другой стороны…
Лаура Галле. Когда-то ее так звали. Красивая, умная, целеустремленная. Разве может женщина быть такой безнаказанно? Всегда найдется тот, кто решит все разрушить, впустить в кровь яд. Эта история случилось несколько лет назад. А казалось — прошли десятилетия.
Девушка закрыла глаза. Нельзя вспоминать то, что не получается забыть.
На старших курсах, как и многие студенты-историки, подвязалась участвовать в раскопках древнего поселения на Южном полушарии. Казалось бы: живая природа, общение с друзьями и прикосновение к дыханию прошлого. Мечта? Хм… Романтика закончилась в ту минуту, как стали недоступны привычные блага цивилизации. Влажный, невыносимо жаркий климат развеял последние иллюзии. Маленький коллектив, тяжелая работа под палящим солнцем и интриги в качестве развлечения. Лучше б писала научную работу в пыльной библиотеке.
Пустынная местность граничила с непроходимой сельвой. Местные не советовали соваться туда в одиночку. И группами. А лучше вообще обходить стороной.
Но основная проблема оказалось иной.
Рыжеволосая красотка с облупленным носом и расчесами от укусов мошкары произвела неизгладимое впечатление на заезжего красавца-испанца. Рафаэль Ларгос считал себя верным потомком Дон Жуана и не мог упустить шанс завоевать «новое сердце». Лаура же не спешила начинать отношения со жгучим брюнетом. Мысли и чувства принадлежали другому. Тем более романтику цветочно-конфетного периода, испанец заменил более приземленными вещами. В парне чувствовалась скрытая жестокость, червоточина. С каждым днем навязчивые ухаживания все больше напоминали открытое домогательство.
Руководство экспедиции закрывало глаза на личностные проблемы. Работа — прежде всего. Приходилось, стиснув зубы, отбиваться, а по вечерам покрепче запирать двери деревянной хижины. Более месяца Лаура держала осаду и ждала приезда дорогого человека, с которым строила отношения около полугода.
Или ей казалось, что чувства существовали?
С приездом Френсиса, ось равновесия покачнулась. Из положения «более-менее нейтрально» в «полный минус». Любимый быстро сошелся с притихшим на время «поклонником», растворился в компании его друзей и фактически не проявлял нежных чувств. Проглотив обиду, Лаура с удвоенной силой взялась за работу.
Первой тревожной ласточкой, послужило известие, что англичанин приехал вовсе не к любимой француженке. Выяснилось: на закрытом аукционе нашел старинную карту указывающую путь к затерянному храму «Древних садов». Так называли непроходимый участок сельвы аборигены. Рыжая открыла неприятную истину, случайно подслушав разговор между наемными работниками из местного населения. Вначале не поверила, засомневалась, что правильно разобрала чудную помесь португальского с языком америнды, но Френсис все чаще отлучался на весь день, а то и вовсе отсутствовал дольше недели. Когда появлялся дома, по уши зарывался в бумаги, делал какие-то расчеты, переводы. На робкие вопросы отвечал резко и зло. Лаура и тут смолчала.
Второй ласточкой прилетели регулярные попойки со зловредным Рафаэлем и парочкой его прихвостней. Рыжая недоумевала, что может быть общего у начитанного, интеллигентного англичанина с этим лоботрясом и пустомелей? Оказалось, общего много.
***
Одежда неприятно липла к телу, волосы на висках завились влажными кудряшками. Холодный душ помогал ровно на пять минут. Рыжая сунула голову в холодильник. Здорово: лед потек. Глянула позади агрегата. Древняя розетка почти вывалилась из стены. Девушка тяжело вздохнула и выдернула шнур. Надо бы сходить за отверткой.
Последнее время не покидало предчувствие надвигающейся беды. Лаура места себе не находила, чем все больше раздражала Френсиса. Увлеченный чем-то таинственным, парень выходил из себя из-за любой мелочи. Приходилось сновать бесшумной тенью, молча подавать крепкий кофе и под утро засыпать в одиночестве.
Все чаще вопрошала саму себя: неужели это любовь, о которой пишут романы, сочинят поэмы? Вроде бы и готова воспарить к звездам, но что-то держит на земле.
Время позднее, уставшая за день француженка, пыталась заснуть. На столе забытая чашка холодного чая с мятой и лаймом. В темноте светятся проекционные часы. Цифру два сменяет тройка. Лаура повернулась на другой бок и натянула простыню. Застучал трудолюбивый жук-точильщик. Вздохнула и отбросила простыню прочь.
«Где же он?»
В ответ на тревожные мысли ожил мобильный и, жужжа, медленно пополз по столешнице. Экран бликал фотографией Френсиса.
Лаура вихрем слетела с кровати и едва не падая, схватила трубку.
— Привет, — обрадовалась девушка, — уже возвращаешься?
— Почти. Зайди в дом Рафаэля. Ждем.
Сказал и отключился. Все последующие попытки связаться оказались безрезультатными. Рыжая рискнула набрать заклятого поклонника, но и его номер вне зоны доступа. Что за наваждение? Интуиция семафорила красными лампочками тревоги. Но влюбленное сердце готово на отчаянные поступки.
«В случае чего Френсис защитит»
Решила она и уже через несколько минут стучала в дверь Рафаэля Ларгоса. Скрипнули несмазанные петли, и сильная рука втянула ее внутрь. В первое мгновение сквозь густую завесу сигаретного дыма ничего не удалось разглядеть. Тяжелый дух многочасовой пьянки неприятно резнул по рецепторам. Девушка затравленно оглянулась. Трое совершенно невменяемых парней, о нет — четверо. Ее любимый непрезентабельной кучей валялся под столом. Лаура неуверенно шагнула в его сторону.
— Френсис.
— Забудь про него. — Перед ней вырос Рафаэль. Рубашка на груди распахнута. Темные глаза диковато блестят. — Мы с парнями тоже в курсе как приголубить красивую девочку.
Рыжая побледнела и, сглотнув, попятилась. В узком помещении мало возможности для маневров. Спиной уткнулась в чью-то грудь. Шарахнулась, и вновь чужие руки.
— Пожалуй, пойду домой. Завтра запланирована вылазка на участок «Б» нужно набраться сил. — Голос предательски дрожал. Рафаэль наслаждался моментом. Погладил алый локон, провел костяшками по щеке. Позади пьяно перемигивались остальные участники мизансцены.
— Вот уж нет, сегодня я выиграл приз и даже готов разделить его с друзьями.
Лаура почувствовала головокружение. Отказываясь верить в происходящее, покосилась на похрапывающего англичанина.
— Что с Френком?
— Ничего. Иди ко мне. Обещаю — тебе понравится.
Француженка буквально взвилась. Оттолкнув, что есть сил испанца, направилась к двери.
— Я не собираюсь слушать пьяный бред. До свидания.
— Не так быстро.
— Наш красавчик проиграл в карты и отныне ты — моя.
Из горла вырвался истеричный смешок.
— Что за глупые шутки?
— А я не шучу. Френк предложил, Френк проиграл и помог «осуществить».
«Нет, нет, нет»
Рыжая так отчаянно замотала головой, что длинные пряди захлестнулись на лицо.
— Абсурд. Никогда не поверю, что Френсис мог… — Лаура сухо сглотнула, — к тому же я не его собственность! Так что, мальчики, развлекайтесь без меня!
Чужие руки легко перехватили рывок в сторону. Жестокие пальцы впились в кожу, оставляя следы. Девушка вскрикнула. От резкой боли из глаз брызнули слезы.
Испанец с гадостной улыбочкой включил на мобильном диктофон. Сквозь пьяный хохот, отчетливо слышались голоса: Рафаэля и… Френсиса.
«— Вот так ставка. Это я понимаю. Против не будет?
— …всего лишь влюбленная кошка, не стоит…
— Не заявит потом?
— Свое дело знает… Для того и держу…»
Запись прервалась. Девушка почувствовала, что задыхается. Рванула воротник. Срочно на воздух!
Не тут-то было.
Ее схватили за волосы и, едва не скальпировав, дернули в сторону, в чьи-то жадные, противно-липкие объятия. Хриплый, испуганный шепот «помогите» скрипнул ножом по нервам.
— Помощников и тут хватает.
Дикий хохот пугал сильнее криков и угроз. Девушка сопротивлялась отчаянно, как загнанное в угол дикое животное. Но…
На что похожа боль, ужас и безысходность? Она обволакивает как потока, давит, душит, рвет на части. Разум и тело напополам, точно разорванная фотография. Неизвестно соединятся ли вновь? Душа рыдала каплями крови из прокушенной губы. А мир заволокло черным, осклизлым туманом.
***
Лаура пришла в себя под утро. С трудом разлепила ресницы и отрешенно уставилась в потолок. Дон Жуану удалось задуманное. Жизненное кредо: «…всегда моим величайшим удовольствием было соблазнить женщину и, обесчестив, покинуть ее?…», растоптало не только чувства — все живое в душе. Глаза воспаленно блестели. Слез не было.
Тишину прервал пьяный храп. Вздрогнула.
«Бежать!»
Встать на ноги с первого раза не удалось. Болело все тело. Казалось, саднили даже кончики волос. Не утруждая себя розыском одежды, обернулась пледом, который на нее «заботливо» накинули. Колени подгибались, но она упорно шла к двери. Споткнулась о чье-то тело и тяжело упала, разбивая колени в кровь. От накатившей боли дыхание застыло в груди. Девушка неуклюже перевалилась на бок, кое-как поднялась и обернулась через плечо. На полу мертвецким сном спал Френсис. Бледное лицо и черные круги под глазами намекали на непомерное увлечение алкоголем, а то и более «интересными» препаратами.
В груди, там, где еще недавно билось сердце, разрасталась черная дыра. Хотелось размозжить это красивое лицо, вцепиться в волосы, исполосовать острыми ногтями. Именно Френсиса, а не тех других. Лаура не знала, что способна так ненавидеть. Любимый стал воплощением вселенского зла.
«Придет время»
Встала и шагнула вперед. Хлопнула дверь.
Конец.
Новая страница жизни.
И первые строчки на черном листе начертаны кровавыми чернилами.
Блеск восходящего солнца резнул по опухшим, воспаленным глазам. Рыжая опустила голову, так что шелковистые локоны укрыли от внешнего мира, и медленно побрела в свою «берлогу». Закрылась на все замки и до конца недели пыталась собрать разбившийся в осколки мир, старалась убедить себя жить дальше. А так же пестовала злость и ненависть к когда-то любимому человеку.
***
Четыре дня никто из группы не тревожил. Рафаэль наплел что-то и даже рискнул появиться. Минут десять стучал. Лаура не открыла. Разряженный телефон валялся в углу.
И вот теперь эта напасть! Нет — стихийное бедствие. Начальство.
Крики и ругань стояли с раннего утра. В дверь молотили уже ногами. Кто-то побежал за топором выбивать замок.
Рыжая помедлила, вздохнула и лязгнула щеколдой. В щель заглянул не на шутку обеспокоенный руководитель экспедиции. Вытер вспотевший лоб большим клетчатым платком и грозно насупил брови. Главные события он пропустил, уехав на две недели выбить из руководства института дополнительные инвестиции.
— Что случилось? Ты несколько дней не появляешься на территории! Как можно! Кто за тебя работать будет? Рук и так не хватает.
Лаура безучастно слушала яростные нотации. В груди разрасталась, пульсировала «пустота». Имя Френсиса заставило поднять глаза.
— Вот с кого нужно брать пример! Парень скоро войдет в анналы истории как первооткрыватель! — Все больше распаялся руководитель экспедиции. — С пяти утра на работе! Нашел, наконец, ход, который сообщается с храмом. Само сооружение человеку фактически недоступно. Досконально изучил верхний этаж. Нижние ярусы завалены камнями. А этот колодец…
— Мистер Гибсон.
— Да?
— Пойдите к черту. И про Френсиса не забудьте. Ему в аду самое место. — С этими словами девушка захлопнула дверь.
Давно надо было бросить этот никчемный институт. А ведь последний курс.
«Не думать»
Француженка тряхнула головой, точно отгоняя наваждение. Мерзавец даже не поинтересовался: жива ли она. То, что нездорова, понятно и так. Храм Кибелы его заворожил. История единственная любимая. Черная пелена ненависти овладела сознанием. Лаура накинула рубашку из плотного льна, и тенью проскользнула меж застывших в жарком мареве домиков группы. Никого поблизости. Все при деле.
Гулять по густому, фактически непроходимому тропическому лесу удовольствие ниже среднего. Грунт во многих местах обильно насыщен водой или просто заболочен. Мягкие мокасины намокли и теперь противно «чвякали» при ходьбе. Насыщенный испарениями и пыльцой воздух затруднял дыхание. Лаура чихнула и, поскользнувшись, едва не плюхнулась в густую болотную жижу. Радостно жужжал гнус.
«Интересно насколько рассчитана вакцина против малярии?» Хлопнула себя по шее, размазывая собственную свежеиспитую кровь «А так же от гепатита А и В. И как забыла про репелленты?»
Настроение из «постоянного минуса» упало в непроглядные подземные глубины. Всем телом вздрогнула от резко крика. Обернулась. Вопль ужаса застрял в горле. В полумраке густой сельвы, в лохмотьях нескончаемой паутины на нее пристально уставилось жуткое существо с тонким, паукообразным телом. Мордочка раскраской напоминала череп. Саймири. Справа вспорхнула стайка колибри, а вдали, на огромных листьях Виктории Регии беспечно отдыхали ибисы.
Сердце безумной птицей билось в груди.
На ближайшую ветку, завидев группу муравьев-листорезов, прыгнула древесная лягушка. В лесу их было великое множество. По слухам можно наткнуться на ядовитых змей. Благо девушка встречала только ящериц. После моральной подготовки разок попробовала жареную на углях игуану — обычное блюдо на столе индейцев.
Не понравилось.
Лаура прибавила шаг и вскоре с нескрываемым облегчением покинула кишащую «жизнью» полосу. Несколько сот метров через пески к скалам преодолела на одном дыхании. Ветер сорвал шляпу, и она, подпрыгивая, закатилась в колючие заросли.
Звяканье металла и приглушенное проклятие заставили насторожиться и продолжить путь на цыпочках.
Френсис работал в полном одиночестве. Так было вчера, будет и завтра. Парень снял рубашку и вылил на голову бутылку воды. Слишком жарко. Оделся, не вытираясь, и вновь взял в руки моток альпинистской веревки. Обвязал «восьмерку?» в три петли. Поставил жумар? на край колодца. Закрепил на себе полную страховочную систему: грудную обвязку и беседку, соединенные между собой блокировкой.
Явно собирается спуститься вниз.
Валун из песчаника надежно скрывал от посторонних глаз. А худосочное деревце давало намек на тень. Рыжая присела, отвела руками гибкие ветки и осторожно выглянула.
«Зачем я здесь?»
Девушка невесело усмехнулась. Врать себе последнее дело. Вела капля надежды, что не безразлична, что мучается. Но нет. Впервые на ее памяти серебристые глаза горят лихорадочным огнем, в первый раз так нетерпеливо кусает губы. Вот азарт, истинная страсть. О ней, Лауре, и думать забыл. Треснувшие розовые очки беззаветной влюбленности рассыпались прахом.
Девушка оцарапала тонкую кору молодого деревца, оставляя зеленые раны, которые тотчас покрылись прозрачным соком. Чтобы бы не сойти с ума, рыжая уцепилась за ненависть, как утопающий хватается за соломинку.
Френсис говорил с кем-то по рации и даже засмеялся, терзая слух обозленной, смертельно обиженной и выжженной дотла. Как жить дальше, если внутри зияет пустота?
Девушка попыталась размять затекшие ноги, но поскользнулась на камнях и жестко проехалась, разбивая «в лепешку» и так истерзанные колени. В глазах потемнело. Из судорожно сжатых губ не сорвалось ни единого стона, но лоб покрыла испарина.
Англичанин прекратил разбирать оборудование и нервно оглянулся.
— Адам, ты?
Тишина и француженка напряженно замерли. Капли крови падали в пыль, отмеряя секунды. Парень подозрительно прищурился, но никого не обнаружив, вернулся к прерванному занятию. Поверил крепежи, щелкнул карабином и подступил к колодцу.
«Глупо исследовать незнакомое место в одиночку»
Отстраненно подумала девушка.
Парень перекинул ноги через край, настроил фонарик на шлеме и начал спуск. Веревки натужно скрипели, завораживали и терли о каменный остов колодца.
«Глупо прятаться. Не мне должно быть стыдно»
Прихрамывая, Лаура подошла ближе. Солнце заблудилось в сверкающе-красных волосах. Жаркий ветер трепал одежду. Френсис резко поднял голову, вздрогнул, встретив неподвижный взгляд, невольно отпустил руки и ухнул вниз. От неприятного падения спасла страховка. Дернуло вверх. Но на мгновение вышибло дух. Кое-как уцепился за неровную каменную кладку и, балансируя, приземлился на неширокий выступ. Поднял голову вверх. В узком отверстии колодца чернел силуэт.
Француженка низко нагнулась, вглядываясь в почти кромешную тьму. В глубине сверкал одинокий крошечный огонек.
— Лаура, свяжись по рации с Адамом. — Крикнул англичанин. — Черт, нужно было дождаться напарника.
В ответ звенящая тишина. Парень задрал вверх голову.
— Лаура?
Тень наверху исчезла, и англичанин с раздражением осознал, что девушка покинула его, не сказав, ни слова.
«Должно быть, побежала за помощью»
Француженка отступила от колодца на шаг. На камнях остались багровые брызги в стиле техники монотипии. Отстраненно подумала, что Кибела обождала кровавые жертвы и отпечаток разбитых колен на камнях вполне достойная плата.
«Интересно, правда ли богиня мстила за покинутых возлюбленных? Здорово бы оставить Френсиса в храме навсегда»
Подумала и ужаснулась собственным мыслям. В ушах нарастал шум, точно резко поднялось кровяное давление. Не успела отойти и двух шагов, как оглушил раскат грома.
Чистое небо. Ни облачка. Откуда?
Вдруг нависающий над колодцем каменный идол рухнул вниз, перекрывая ход. Девушка помертвела, лицо потеряло все краски, ноги подкосились.
«Это ведь неправда? Ей чудиться?»
Шагнула вперед и увидела, как потрескалась вокруг сухая, окаменевшая на солнце глина. Земля содрогнулась, еще раз и еще раз. Голова идола вошла в горло колодца как пробка в бутылку.
Рядом пролетел кричащий вихрь. И только минуту спустя Лаура признала Адама. Парень подбежал к завалу и стал лихорадочно разбирать камни, одновременно крича по рации. Поднял голову и зло уставился.
— Это ты?
— Это я. — Машинально согласилась она и вздрогнула от дикой ненависти в глазах. Похоже, поняли друг друга превратно.
— Под суд пойдешь. Я буду свидетелем.
Француженка горько хмыкнула. Медленно развернулась и побрела в лагерь. Крики Адама служили гудящим, жалящим фоном.
Апофеоз черной полосы.
За что мир так ополчился против нее? За мгновения счастья? Лучше б их не было.
***
Завал разбирали до поздней ночи всем лагерем, вскоре прибыли спасатели из местного населения. Когда удалось разобрать колодец и вынуть камень, всех ждало чудовищное открытие. Ход исчез. На его месте — сплошной камень. На вкраплениях красной руды, горели неизвестные письмена.
Едва забрезжил рассвет, Лаура покинула лагерь, друзей и привычную жизнь. Сменила фамилию и страну. История сильно изменила ее, добавила подозрительности и цинизма. Только в глубине души все еще кровоточила, гноилась рана.
Но грехи тянут назад. В новую жизнь попал Адам и после взаимных оскорблений сообщил, что Френсис чудом остался жив. В подробности не вдавался.
Адам запустил пятерню в и так взлохмаченные волосы и едко припечатал.
— Если у тебя осталась капля совести, могла хотя бы извиниться.
Лаура зло прищурилась. Известие сняло камень с души, но не отчистило кровь от яда. Знаком подозвала официанта — встреча происходила на нейтральной территории — и попросила принести бутылку виски. Взвинченные нервы требовали успокоения.
— За то, что с пьяными дружками всю ночь меня насиловал?
После этих слов Адам надолго умолк, отобрал принесенный виски и после четвертой рюмки потребовал рассказать. Не скупясь на подробности, Лаура говорила долго. В конце почувствовала облегчение. Точно вскрыли гнойную рану.
— Не верю.
— А в то, что я могла хладнокровно послать человека на смерть, веришь?
— А? Ты же сбежала! — Праведно возмутился энтомолог.
— Давно собиралась. Никогда не любила археологию. А после насилия — вообще возненавидела.
— Значит весь этот ужас случайность?
Француженка пожала плечами. Не говорить же о глупых подозрениях. В мистику верить не хотелось.
— Я должен поговорить с Френком и узнать, что произошло в ту ночь.
— Кому это нужно? — Рыжая раздраженно поморщилась. — Я не планирую ославиться на весь мир. Держи язык за зубами.
— Мне, тебе, ему. Всем нам.
Удивительно, но верный друг оказался прав. Френсис был виноват косвенно. Рафаэль подлил в чай — парень не пил алкоголь, уж очень увлекся раскопками храма, сильный наркотик. Заставил перезвонить Лауре и что-то наплести. Даже под страхом смертной казни, англичанин не мог вспомнить суть разговора. Сутки после провалялся с дичайшей головной болью. А дальше вниманием целиком и полностью завладел храм. О собственной девушке попросту забыл.
***
Лаура грустно улыбнулась. Они с Френсисом до сих пор ни разу не вспоминали храм Кибелы. Похоже пролитая кровь на колодце связала навеки. Стоит ли противиться судьбе?
Однако отпустить прошлое так нелегко.
_______________________
«…всегда моим величайшим удовольствием
было соблазнить женщину и, обесчестив, покинуть ее1…» — Отрывок из пьесы Тирсо де Молина
«Севильский озорник, или каменный гость».
восьмерка2 — приспособление для организации страховки и скоростного спуска (дюльфера) в альпинизме,
скалолазании и спелеологии.
жумар3 — элемент снаряжения альпинистов, спелеологов, спасателей и скалолазов, применяемый в веревочной
технике для подъема по вертикальным перилам.
@темы: "Из глубины веков"