Ошибаюсь, обжигаюсь, Иду дальше, улыбаюсь!
читать дальшеПламенеющий Антай
Fortis imaginatio generat casum —
Сильное воображение порождает событие<
/div>Сильное воображение порождает событие<
Часть І. Время жажды
Глава 1
«В миг, когда дитя Хаоса объединит четыре ключа силы, звезды обрушатся на землю, прольется смоляной дождь и все живое-неживое заполыхает. Солнце четырежды окажется не на своем обычном месте: дважды взойдет там, где теперь заходит, и дважды зайдет там, где ныне восходит. Закончится эпоха стихий, начнется время повелителей».
Страна воды Новант-Нуур народа алф-ур распростерлась меж трех озер, в окружении величественных гор. Снежные вершины, разгоняя облака, упирались в синее небо, а низины бескрайних полей устилали яркие ковры диких цветов. Прозрачные талые воды, сбегая по серым камням, вливались в полноводные реки. Прихотливая водная паутина сходит к бескрайним синим просторам вечного океана. Не удивительно, что высокие бледнокожие блондины или рыжеволосые алф-уры со светлыми, часто красными глазами имели задатки повелителей воды. Потомственным властелином магии считался владыка державы. В замке, на нижних, тайных уровнях сокровищницы надежно спрятан «ключ силы» из темно-синего содалита. Именно он даровал право управлять непокорной стихией. Мало кто помнил древнее сказание: ключ ждет, когда в мир придет истинный владыка, сын Стихии воды — Веты. До той поры подлинная мощь камня пребывала в полусне.
В Новант-Нуур железной рукой правил Жамал ІІ Ветануир — коэн в десятом поколении. По его приказу и силой его магии над полями летние дожди проливают слезы, а колодцы подданных до краев наполняются прозрачной студеной водой. Проводниками этой магии издревна становились маги-филиды. Их отбирали по особым признакам и воспитывали с младенчества. К несчастью они быстро «сгорали». Последнее время вакансия все больше пустовала. В державе остался один-единственный представитель древнего культа, весьма преклонного возраста.
В сказочно-красивом замке из голубого гранита подрастает наследник. Принц Зафир. Красивый, высокий, похожий на хлыст, блондин. Совсем скоро дофин примет под командование кавалерийский полк.
Есть у правителя и постыдная тайна. О ней знает ограниченное количество алф-уров. Излишне болтливые и любопытные давно поплатились головой. Один-единственный раз суровый властитель поддался непозволительной слабости. В результате, в далеком горном районе, где повелевают северные ветры и дикие звери, живет еще один потомок благородного рода. Увы, бастард. Королева, великолепная Илде Ветануир, до сих пор не простила высокородному супругу измену. Давно б извела ненавистного пасынка, но супруг и соправитель, стиснув ей руку до синяков, холодно припечатал:
«Убить не позволю. Наша семья должна быть вне подозрений»
Светлые глаза, казалось, подернулись инеем. Впервые женщина столкнулась с черной стороной доселе обожаемого супруга. Больше эту тему во дворце не поднимали.
***
В день летнего солнцестояния всем миром праздновали совершеннолетие дофина. Именно сегодня, когда превозносят природу и лелеют животных, в окружении семьи, дорогих гостей и представителей иных держав состоится первая ступень посвящения на наследие Великой Воды. В замке вот уже несколько часов сверкают шутихи, журчащие фонтаны брызжут не водой, а изысканным вином. Фокусники и скоморохи то там, то сям устраивают спектакли и забавные игрища. Повсюду серебрится смех, и восторженные вздохи прекрасных дам.
В столице на главной площади с раннего утра накрыты столы. Простые алф-уры праздновали наравне с элитой. Неподалеку на вертелах жарились порубленные на четверти туши хищников. Гильдия охотников накануне знатно постаралась. Женщины в подоле приносили печенный на рассвете жертвенный хлеб. А ребятня с удовольствием просаживала медяки на сладости и рукотворные игрушки.
На протяжении многих веков обряд «вхождения в возраст дофина» сопровождался по всей стране воды народными гуляниями, пирами, играми, состязаниями в силе и быстрой ездой на, казалось бы, неповоротливых трицератопсах.
Алф-уры ждали чуда.
В замке зазвучали фанфары. Личная охрана коэна, выстроилась по периметру, оголив длинные мечи. Под мерный стук оружия по щиту, из сокровищницы вынесли старинный резной ларец. На бархатной подушке лежал изысканный перстень с крупным сапфиром. По-легенде, камень появился из слезы самой Веты. В старинных летописях упоминается, что перстень — ключ к сфере воды из волшебного содалита, но лишь истинный наследник в силах принять в себя неведомую мощь. Много поколений правящей ветки пыталось открыть сферу, но, увы, безрезультатно.
Возможно, именно красавец-Зафир окажется тем единственным. Даже звездочеты засомневались: уж слишком много неясных знаков начертано на карте неба.
Инфант с раннего утра на ногах: умыт в старинных купальнях розовой водой, одет в серикум и тончайшие кружева. На груди блистает толстая цепь с крупными бриллиантами. Мочки оттягивают тяжелые серьги-подвески. Прекрасные серебристые глаза, так похожие на отцовские, сверкали нетерпением.
Принц вошел в зал как победитель — высоко подняв острый подбородок. Самодовольством цвела улыбка. Дамы присели в глубоком реверансе, мужчины почтительно склонились, заметая перьями шляп мраморную мозаику. В воцарившейся почтительной тишине, казалось можно услышать стук сердца.
На серебряном троне восседал Жамал ІІ Ветануир. Замысловатая прическа заканчивалась длинной косой. Высокий лоб венчал серебряный венец, усеянный серым жемчугом. За спиной коэна расположились министры, советники и супруга владыки — вечно молодая и прекрасная Илде. Внутренний протокол запрещал кому-либо сидеть в присутствии правителя.
Повинуясь мановению руки, придворный маг-филид? в широких ритуальных одеждах, с маской на лице поставил на небольшой пьедестал глубокую чашу из горного хрусталя. Налил из кувшина родниковую воду. Окунул перстень Веты и пробормотал слова заклятия. Вода в чаше закипела-забурлила, изменила цвет на карминово-красный. Неизвестно откуда появившиеся золотые всполохи, пронзали воду и пространство вокруг. Вдруг перстень взлетел ввысь, закружился-завертелся. Хрустальный звон брызгами отлетал от каменных стен. Последний виток и волшебное украшение нырнуло обратно в сверкающую воду. Мгновение и жидкость успокоилась, став привычно-прозрачной. Не удержав испуганный возглас, филид поддался вперед.
Реликвия бесследно исчезла. Коэн в ужасе вскочил на ноги, проверил чашу, рухнув на колени, пошарил вокруг постамента. На прокушенной губе выступила капля крови. Обычно бледное лицо приобрело восковой оттенок. Никто и не догадывался, что чувствовал владыка в это мгновение. Повинуясь приказу, охрана ловко спровадила лишние глаза и уши. В тронном зале остались только избранные, лишь посвященные, те, кто умеет держать язык за зубами.
«Это конец»
Упаднические мысли пресек возмущенный вопль престолонаследника:
— Почему прервали ритуал? Что происходит, отец?!
Властитель воды нервно передернул плечами. Старый маг неловко стащил маску и стиснул ее в руках.
— Перстень Воды исчез.
— Что значит «исчез»? — Дофин подозрительно осмотрел чашу. — Ты, наверняка, выронил его, старый мошенник!
— Простите, мой принц. Но в случившемся нет моей вины!
— А чья же?
На вроде бы риторический вопрос, коэн посерел и отвел глаза.
— Ответьте мне! — Не сдавался престолонаследник.
— Без «Слезы Веты» наложенная на Вас магическая печать исчезнет. Вскорости иссякнет сила правителя. А так же…
Почтенный алф-ур запнулся — перехватило горло.
— Без магии на полях не прольются дожди, измельчают реки, в Новант Нууре начнется голод, упадок и разруха. — Закончила за филида незаметно подошедшая Илде. Супруга правителя как всегда собрана и готова к бою. Особенно, когда дело касалось ее семьи.
Принц взвыл от ярости, пнул постамент и в то же мгновение, застонал от боли.
— Какой-то бред! Так не бывает! Это заговор! Пропажа замшелой безделушки грозит такими небывалыми проблемами?
— Перстень — наша сила и власть. — Тихо отозвался правитель. — Без него мы лишь рядовые алф-уры. Вполне вероятно, что род великих правителей Ветануир прервется.
— Не стоит впадать в отчаяние, мой повелитель. — Отозвался Иамар Улиэн, сенешаль и давний друг по совместительству. Красные глаза придворного холодно блеснули. — Есть крошечный шанс, что перстень у НЕГО.
— У кого? — Зло прищурился дофин, готовый защищать власть и свое положение с мечом в руках.
— У твоего сводного брата. — Ехидно пропела соправительница и покосилась на мужа. — Он старше, а значит прав на трон у него больше. Магии безразлично бастард ты или чистокровный алф-ур.
***
Суровые скалы возвышались над черно-синим, бушующим океаном. Бурная пена бросалась на острые пики, заглушая пронзительные крики чаек и рев, гнездившихся неподалеку фороракосов — огромных уродливых хищников. Летать они не могли, но бегали с поразительной скоростью, а внушительный изогнутый клюв легко пробивал череп взрослого алф-ура. В старину бытовала казнь: осужденному приказывали достать из гнезда чудовища яйцо. Если принесет — помилован. Говорят, прецедента не случалось.
Крепость Мэлгон затерялась на пустынном полуострове, вдалеке от любого мало-мальски крупного стана. До столицы и вовсе верст не счесть. Граница мира. За горизонтом только вода. Когда-то здесь была обсерватория, но со временем обветшала. Справа от замка и сейчас можно разглядеть руины сложных каменных солнечно-звездных комплексов. Более-менее сохранилась огромная стела из белого песчаника. В середине конусообразное сквозное отверстие. Древние звездочеты через него наблюдали за восходяще-заходящим солнцем, луной и звездами. Говорят, именно здесь написана главная карта «неподвижных звезд».
Небо заволокло свинцовыми тучами. Опять накрапывает. Слишком мало солнца на острове. Чересчур сыро и промозгло. Точно мать-стихия гневается на поселенцев. Ни жертвы, ни молитвы бродячих лоллардов не помогали.
Во внутренних помещениях твердыни привычно тихо, пыльно и одиноко. Ключница спустилась на кухню. Вечерами они с поваром любили пропустить рюмку-другую медовухи. Старик-солдат наколол щепок для печки и похромал к себе. Погода усилила приступ подагры.
Веардин Ветануир, еще один обитатель замка, осторожно выступил из тени. Огляделся, нервно облизнув пересохшие губы.
«Главное никого не встретить. Всего лишь пройти несколько пролетов»
Через несколько минут на чердаке скрипнула рассохшаяся дверь, ледяной ветер взвыл в приоткрытом окне и сердито хлопнул рамой. Сквозняки в замке лютые. В темную комнатушку боком скользнул прекрасный белокурый юноша с невероятными синими глазами и привалился к стоявшему неподалеку деревянному растрескавшемуся умывальнику. Голова кружилась. Отчаянно хотелось пить.
Дернул ручку. Тонкой струйкой потекла обжигающе холодная вода. Алф-ур жадно припал к ней губами, будто пил не обычную воду, а бесподобный нектар. Утолив жажду, сунул под воду израненную кисть и тихо зашипел. Капли нежно целовали бледную кожу, плакали и сострадали. Кровь мгновенно остановилась, края раны сошлись и вот уже следа не осталось. Веардин тяжело вздохнул и без сил опустился на пол, прямо в натекшую сквозь прореху лужу. Дрожащей рукой поправил на шее тонкое ожерелье с вкраплением камней ики — проклятые поглотители магии. Такие одевали изгнанникам и преступникам. Лишая зачатков магии и силы к сопротивлению. Безвольную куклу легче контролировать.
Подтеки воды дивным образом нагрелись, не давая замерзнуть, и раздулись до размера небольшой подушки. Светлые, почти платиновые локоны упали на глаза, закрывая от всего мира, от тоски и всеобщего презрения.
Как это, когда улыбаешься? Когда жизнь не бьет, а ласкает? Когда есть друзья и любимые? Когда не больно и не страшно?
В очередной раз неудачно подвернулся под руку пьяному конюху. Тот обругал и огрел нагайкой. Не удержавшись на ногах, парень со стоном упал в пустой сенник. Злобный даже не взглянул, только сплюнул яростное «проклятый бастард».
Отлежавшись, Веардин медленно скользнул по узкой винтовой лестнице, моля Великие стихии, чтобы никого не встретить. Жалеть не пожалеют, а добавить могли с превеликим удовольствием.
Парень тоскливо усмехнулся невеселым воспоминаниям. Поскреб бурое пятно на застиранной сорочке. Надо бы отмыть ступени от капель крови, что оставил за собой.
«Потом. Не сейчас. Ночью»
В узкие бойницы слабо пробивался свет. Выше живут только почтовые голуби. Челядь располагалась двумя этажами ниже, в более теплых и удобных помещениях. Какая ирония — алф-ур, в чьих жилах течет кровь правящей элиты, ютился под крышей, разделяя убогий кров с пауками и крысами. Когда стал старше, попытался создать видимость уюта. Тщательно отмыл комнатушку от многолетней грязи, развесил по углам пахучие травы и сбил из досок ставни. Правда, висят ароматные охапки недолго. Ключница под предлогом, что так разводят моль и паразитов, сжигала травы в крошечной печурке. В конце назидательной процедуры, приходилось вновь драить закопченные стены и долго кашлять от невыносимого запаха гари.
Здесь нестерпимо жарко летом и невероятно холодно зимой. Кривой солдат, приставленный насматривать за Веардином, после особенно студеной ночи, приходил за окоченевшим трупом. Каждый раз плевался, когда находил бледного слишком худого для своего возраста юношу у дымящей печурки живым. Нет, не огонь отогревал страдальца — вода. Сквозь открытые окна густыми хлопьями сыпался снег, окутывал сверкающим, обжигающе горячим одеялом и баюкал до утра.
Но то была великая тайна. Меж ними двумя.
Ветануир вынул из кармана чуть помятый, недозревший плод дуриана и с наслаждением вонзил в него зубы. В его возрасте все время хотелось кушать, а тут еще повар повадился урезать ежедневный рацион. Фрукт неприятно пах гнилью, точно протухшая рыба, но вкус имел замечательный. Поэтому и любили их летающие драконы — птеродактили.
Алф-ур привалился вспотевшим лбом к голой, каменной стене. В их стране издавна ненавидели незаконнорожденных. Чаще убивали в утробе или душили в момент рождения. А если по недосмотру младенцу удавалось выжить — становился изгоем. Мало кто умирал своей смертью. Среди элиты считалось шиком устроить облаву на такого.
Алф-ур сморгнул набежавшие слезы. Вода ласково поцеловала ладошку. Вдруг ниби-чакру? поразило резкой болью, опалило молнией. Охнув, юноша упал плашмя. В глазах потемнело. Еще одна огненная вспышка пронзила средний палец правой руки — точно сдавило огненными тисками. На груди вспыхнул синим знак воды. Кровь то закипала, то обращалась льдом. Парень выгнулся и слепо зашарил вокруг руками. Еще один приступ добил. Простонав сквозь стиснутые зубы, бедняга повалился без чувств.
Вода в самодельном глиняном кувшине забурлила и скользнула на пол в виде прекрасной синеволосой женщины. Ее глаза сияли сапфирами. Точно такого же редкого оттенка, как и у Веардина. Стихия слабо улыбнулась и, взмахнув рукой, уложила сына на узкую кровать, сбросив прозрачный струящийся покров, укутала по самый нос. Кончиками пальцев отбросила волосы с бледного чела, погладила по щеке и невесомо поцеловала.
— Просыпайся, малыш. У нас мало времени.
_____________________________________
Филид1 — в традиции придворный, разбиравшийся в законах, традициях (истории), и осуществлявший предсказания; колдун.
Наби-чакра2 — содержит метаэлемент Воды, который соответствует жидкому агрегатному состоянию вещества. Она проецирует вокруг человека ту часть материального мира, которую он может ощутить через свой вкус.
Глава 1
«В миг, когда дитя Хаоса объединит четыре ключа силы, звезды обрушатся на землю, прольется смоляной дождь и все живое-неживое заполыхает. Солнце четырежды окажется не на своем обычном месте: дважды взойдет там, где теперь заходит, и дважды зайдет там, где ныне восходит. Закончится эпоха стихий, начнется время повелителей».
Страна воды Новант-Нуур народа алф-ур распростерлась меж трех озер, в окружении величественных гор. Снежные вершины, разгоняя облака, упирались в синее небо, а низины бескрайних полей устилали яркие ковры диких цветов. Прозрачные талые воды, сбегая по серым камням, вливались в полноводные реки. Прихотливая водная паутина сходит к бескрайним синим просторам вечного океана. Не удивительно, что высокие бледнокожие блондины или рыжеволосые алф-уры со светлыми, часто красными глазами имели задатки повелителей воды. Потомственным властелином магии считался владыка державы. В замке, на нижних, тайных уровнях сокровищницы надежно спрятан «ключ силы» из темно-синего содалита. Именно он даровал право управлять непокорной стихией. Мало кто помнил древнее сказание: ключ ждет, когда в мир придет истинный владыка, сын Стихии воды — Веты. До той поры подлинная мощь камня пребывала в полусне.
В Новант-Нуур железной рукой правил Жамал ІІ Ветануир — коэн в десятом поколении. По его приказу и силой его магии над полями летние дожди проливают слезы, а колодцы подданных до краев наполняются прозрачной студеной водой. Проводниками этой магии издревна становились маги-филиды. Их отбирали по особым признакам и воспитывали с младенчества. К несчастью они быстро «сгорали». Последнее время вакансия все больше пустовала. В державе остался один-единственный представитель древнего культа, весьма преклонного возраста.
В сказочно-красивом замке из голубого гранита подрастает наследник. Принц Зафир. Красивый, высокий, похожий на хлыст, блондин. Совсем скоро дофин примет под командование кавалерийский полк.
Есть у правителя и постыдная тайна. О ней знает ограниченное количество алф-уров. Излишне болтливые и любопытные давно поплатились головой. Один-единственный раз суровый властитель поддался непозволительной слабости. В результате, в далеком горном районе, где повелевают северные ветры и дикие звери, живет еще один потомок благородного рода. Увы, бастард. Королева, великолепная Илде Ветануир, до сих пор не простила высокородному супругу измену. Давно б извела ненавистного пасынка, но супруг и соправитель, стиснув ей руку до синяков, холодно припечатал:
«Убить не позволю. Наша семья должна быть вне подозрений»
Светлые глаза, казалось, подернулись инеем. Впервые женщина столкнулась с черной стороной доселе обожаемого супруга. Больше эту тему во дворце не поднимали.
***
В день летнего солнцестояния всем миром праздновали совершеннолетие дофина. Именно сегодня, когда превозносят природу и лелеют животных, в окружении семьи, дорогих гостей и представителей иных держав состоится первая ступень посвящения на наследие Великой Воды. В замке вот уже несколько часов сверкают шутихи, журчащие фонтаны брызжут не водой, а изысканным вином. Фокусники и скоморохи то там, то сям устраивают спектакли и забавные игрища. Повсюду серебрится смех, и восторженные вздохи прекрасных дам.
В столице на главной площади с раннего утра накрыты столы. Простые алф-уры праздновали наравне с элитой. Неподалеку на вертелах жарились порубленные на четверти туши хищников. Гильдия охотников накануне знатно постаралась. Женщины в подоле приносили печенный на рассвете жертвенный хлеб. А ребятня с удовольствием просаживала медяки на сладости и рукотворные игрушки.
На протяжении многих веков обряд «вхождения в возраст дофина» сопровождался по всей стране воды народными гуляниями, пирами, играми, состязаниями в силе и быстрой ездой на, казалось бы, неповоротливых трицератопсах.
Алф-уры ждали чуда.
В замке зазвучали фанфары. Личная охрана коэна, выстроилась по периметру, оголив длинные мечи. Под мерный стук оружия по щиту, из сокровищницы вынесли старинный резной ларец. На бархатной подушке лежал изысканный перстень с крупным сапфиром. По-легенде, камень появился из слезы самой Веты. В старинных летописях упоминается, что перстень — ключ к сфере воды из волшебного содалита, но лишь истинный наследник в силах принять в себя неведомую мощь. Много поколений правящей ветки пыталось открыть сферу, но, увы, безрезультатно.
Возможно, именно красавец-Зафир окажется тем единственным. Даже звездочеты засомневались: уж слишком много неясных знаков начертано на карте неба.
Инфант с раннего утра на ногах: умыт в старинных купальнях розовой водой, одет в серикум и тончайшие кружева. На груди блистает толстая цепь с крупными бриллиантами. Мочки оттягивают тяжелые серьги-подвески. Прекрасные серебристые глаза, так похожие на отцовские, сверкали нетерпением.
Принц вошел в зал как победитель — высоко подняв острый подбородок. Самодовольством цвела улыбка. Дамы присели в глубоком реверансе, мужчины почтительно склонились, заметая перьями шляп мраморную мозаику. В воцарившейся почтительной тишине, казалось можно услышать стук сердца.
На серебряном троне восседал Жамал ІІ Ветануир. Замысловатая прическа заканчивалась длинной косой. Высокий лоб венчал серебряный венец, усеянный серым жемчугом. За спиной коэна расположились министры, советники и супруга владыки — вечно молодая и прекрасная Илде. Внутренний протокол запрещал кому-либо сидеть в присутствии правителя.
Повинуясь мановению руки, придворный маг-филид? в широких ритуальных одеждах, с маской на лице поставил на небольшой пьедестал глубокую чашу из горного хрусталя. Налил из кувшина родниковую воду. Окунул перстень Веты и пробормотал слова заклятия. Вода в чаше закипела-забурлила, изменила цвет на карминово-красный. Неизвестно откуда появившиеся золотые всполохи, пронзали воду и пространство вокруг. Вдруг перстень взлетел ввысь, закружился-завертелся. Хрустальный звон брызгами отлетал от каменных стен. Последний виток и волшебное украшение нырнуло обратно в сверкающую воду. Мгновение и жидкость успокоилась, став привычно-прозрачной. Не удержав испуганный возглас, филид поддался вперед.
Реликвия бесследно исчезла. Коэн в ужасе вскочил на ноги, проверил чашу, рухнув на колени, пошарил вокруг постамента. На прокушенной губе выступила капля крови. Обычно бледное лицо приобрело восковой оттенок. Никто и не догадывался, что чувствовал владыка в это мгновение. Повинуясь приказу, охрана ловко спровадила лишние глаза и уши. В тронном зале остались только избранные, лишь посвященные, те, кто умеет держать язык за зубами.
«Это конец»
Упаднические мысли пресек возмущенный вопль престолонаследника:
— Почему прервали ритуал? Что происходит, отец?!
Властитель воды нервно передернул плечами. Старый маг неловко стащил маску и стиснул ее в руках.
— Перстень Воды исчез.
— Что значит «исчез»? — Дофин подозрительно осмотрел чашу. — Ты, наверняка, выронил его, старый мошенник!
— Простите, мой принц. Но в случившемся нет моей вины!
— А чья же?
На вроде бы риторический вопрос, коэн посерел и отвел глаза.
— Ответьте мне! — Не сдавался престолонаследник.
— Без «Слезы Веты» наложенная на Вас магическая печать исчезнет. Вскорости иссякнет сила правителя. А так же…
Почтенный алф-ур запнулся — перехватило горло.
— Без магии на полях не прольются дожди, измельчают реки, в Новант Нууре начнется голод, упадок и разруха. — Закончила за филида незаметно подошедшая Илде. Супруга правителя как всегда собрана и готова к бою. Особенно, когда дело касалось ее семьи.
Принц взвыл от ярости, пнул постамент и в то же мгновение, застонал от боли.
— Какой-то бред! Так не бывает! Это заговор! Пропажа замшелой безделушки грозит такими небывалыми проблемами?
— Перстень — наша сила и власть. — Тихо отозвался правитель. — Без него мы лишь рядовые алф-уры. Вполне вероятно, что род великих правителей Ветануир прервется.
— Не стоит впадать в отчаяние, мой повелитель. — Отозвался Иамар Улиэн, сенешаль и давний друг по совместительству. Красные глаза придворного холодно блеснули. — Есть крошечный шанс, что перстень у НЕГО.
— У кого? — Зло прищурился дофин, готовый защищать власть и свое положение с мечом в руках.
— У твоего сводного брата. — Ехидно пропела соправительница и покосилась на мужа. — Он старше, а значит прав на трон у него больше. Магии безразлично бастард ты или чистокровный алф-ур.
***
Суровые скалы возвышались над черно-синим, бушующим океаном. Бурная пена бросалась на острые пики, заглушая пронзительные крики чаек и рев, гнездившихся неподалеку фороракосов — огромных уродливых хищников. Летать они не могли, но бегали с поразительной скоростью, а внушительный изогнутый клюв легко пробивал череп взрослого алф-ура. В старину бытовала казнь: осужденному приказывали достать из гнезда чудовища яйцо. Если принесет — помилован. Говорят, прецедента не случалось.
Крепость Мэлгон затерялась на пустынном полуострове, вдалеке от любого мало-мальски крупного стана. До столицы и вовсе верст не счесть. Граница мира. За горизонтом только вода. Когда-то здесь была обсерватория, но со временем обветшала. Справа от замка и сейчас можно разглядеть руины сложных каменных солнечно-звездных комплексов. Более-менее сохранилась огромная стела из белого песчаника. В середине конусообразное сквозное отверстие. Древние звездочеты через него наблюдали за восходяще-заходящим солнцем, луной и звездами. Говорят, именно здесь написана главная карта «неподвижных звезд».
Небо заволокло свинцовыми тучами. Опять накрапывает. Слишком мало солнца на острове. Чересчур сыро и промозгло. Точно мать-стихия гневается на поселенцев. Ни жертвы, ни молитвы бродячих лоллардов не помогали.
Во внутренних помещениях твердыни привычно тихо, пыльно и одиноко. Ключница спустилась на кухню. Вечерами они с поваром любили пропустить рюмку-другую медовухи. Старик-солдат наколол щепок для печки и похромал к себе. Погода усилила приступ подагры.
Веардин Ветануир, еще один обитатель замка, осторожно выступил из тени. Огляделся, нервно облизнув пересохшие губы.
«Главное никого не встретить. Всего лишь пройти несколько пролетов»
Через несколько минут на чердаке скрипнула рассохшаяся дверь, ледяной ветер взвыл в приоткрытом окне и сердито хлопнул рамой. Сквозняки в замке лютые. В темную комнатушку боком скользнул прекрасный белокурый юноша с невероятными синими глазами и привалился к стоявшему неподалеку деревянному растрескавшемуся умывальнику. Голова кружилась. Отчаянно хотелось пить.
Дернул ручку. Тонкой струйкой потекла обжигающе холодная вода. Алф-ур жадно припал к ней губами, будто пил не обычную воду, а бесподобный нектар. Утолив жажду, сунул под воду израненную кисть и тихо зашипел. Капли нежно целовали бледную кожу, плакали и сострадали. Кровь мгновенно остановилась, края раны сошлись и вот уже следа не осталось. Веардин тяжело вздохнул и без сил опустился на пол, прямо в натекшую сквозь прореху лужу. Дрожащей рукой поправил на шее тонкое ожерелье с вкраплением камней ики — проклятые поглотители магии. Такие одевали изгнанникам и преступникам. Лишая зачатков магии и силы к сопротивлению. Безвольную куклу легче контролировать.
Подтеки воды дивным образом нагрелись, не давая замерзнуть, и раздулись до размера небольшой подушки. Светлые, почти платиновые локоны упали на глаза, закрывая от всего мира, от тоски и всеобщего презрения.
Как это, когда улыбаешься? Когда жизнь не бьет, а ласкает? Когда есть друзья и любимые? Когда не больно и не страшно?
В очередной раз неудачно подвернулся под руку пьяному конюху. Тот обругал и огрел нагайкой. Не удержавшись на ногах, парень со стоном упал в пустой сенник. Злобный даже не взглянул, только сплюнул яростное «проклятый бастард».
Отлежавшись, Веардин медленно скользнул по узкой винтовой лестнице, моля Великие стихии, чтобы никого не встретить. Жалеть не пожалеют, а добавить могли с превеликим удовольствием.
Парень тоскливо усмехнулся невеселым воспоминаниям. Поскреб бурое пятно на застиранной сорочке. Надо бы отмыть ступени от капель крови, что оставил за собой.
«Потом. Не сейчас. Ночью»
В узкие бойницы слабо пробивался свет. Выше живут только почтовые голуби. Челядь располагалась двумя этажами ниже, в более теплых и удобных помещениях. Какая ирония — алф-ур, в чьих жилах течет кровь правящей элиты, ютился под крышей, разделяя убогий кров с пауками и крысами. Когда стал старше, попытался создать видимость уюта. Тщательно отмыл комнатушку от многолетней грязи, развесил по углам пахучие травы и сбил из досок ставни. Правда, висят ароматные охапки недолго. Ключница под предлогом, что так разводят моль и паразитов, сжигала травы в крошечной печурке. В конце назидательной процедуры, приходилось вновь драить закопченные стены и долго кашлять от невыносимого запаха гари.
Здесь нестерпимо жарко летом и невероятно холодно зимой. Кривой солдат, приставленный насматривать за Веардином, после особенно студеной ночи, приходил за окоченевшим трупом. Каждый раз плевался, когда находил бледного слишком худого для своего возраста юношу у дымящей печурки живым. Нет, не огонь отогревал страдальца — вода. Сквозь открытые окна густыми хлопьями сыпался снег, окутывал сверкающим, обжигающе горячим одеялом и баюкал до утра.
Но то была великая тайна. Меж ними двумя.
Ветануир вынул из кармана чуть помятый, недозревший плод дуриана и с наслаждением вонзил в него зубы. В его возрасте все время хотелось кушать, а тут еще повар повадился урезать ежедневный рацион. Фрукт неприятно пах гнилью, точно протухшая рыба, но вкус имел замечательный. Поэтому и любили их летающие драконы — птеродактили.
Алф-ур привалился вспотевшим лбом к голой, каменной стене. В их стране издавна ненавидели незаконнорожденных. Чаще убивали в утробе или душили в момент рождения. А если по недосмотру младенцу удавалось выжить — становился изгоем. Мало кто умирал своей смертью. Среди элиты считалось шиком устроить облаву на такого.
Алф-ур сморгнул набежавшие слезы. Вода ласково поцеловала ладошку. Вдруг ниби-чакру? поразило резкой болью, опалило молнией. Охнув, юноша упал плашмя. В глазах потемнело. Еще одна огненная вспышка пронзила средний палец правой руки — точно сдавило огненными тисками. На груди вспыхнул синим знак воды. Кровь то закипала, то обращалась льдом. Парень выгнулся и слепо зашарил вокруг руками. Еще один приступ добил. Простонав сквозь стиснутые зубы, бедняга повалился без чувств.
Вода в самодельном глиняном кувшине забурлила и скользнула на пол в виде прекрасной синеволосой женщины. Ее глаза сияли сапфирами. Точно такого же редкого оттенка, как и у Веардина. Стихия слабо улыбнулась и, взмахнув рукой, уложила сына на узкую кровать, сбросив прозрачный струящийся покров, укутала по самый нос. Кончиками пальцев отбросила волосы с бледного чела, погладила по щеке и невесомо поцеловала.
— Просыпайся, малыш. У нас мало времени.
_____________________________________
Филид1 — в традиции придворный, разбиравшийся в законах, традициях (истории), и осуществлявший предсказания; колдун.
Наби-чакра2 — содержит метаэлемент Воды, который соответствует жидкому агрегатному состоянию вещества. Она проецирует вокруг человека ту часть материального мира, которую он может ощутить через свой вкус.
@темы: "Пламенеющий Антай"