Ошибаюсь, обжигаюсь, Иду дальше, улыбаюсь!
Глава 4.
читать дальшеС того самого дня, как наследный принц покинул отчий дом, небо над страной Воды затянуло безликой серой пеленой. Тяжелые капли мерно барабанили по крышам и мостовой, так что нос наружу не высунешь. Дождь не прекращался ни на минуту. Реки грозились вот-вот выйти из берегов. Канализация не справлялась с обилием, и часто выплевывали сточные воды под ноги редким прохожим. Земля разбухла, мешая работам на полях. Крестьяне не раз и не два приходили с прошением к повелителю. Время шло, но ничего не менялось. Среди населения нарастало недовольство. И в дешевых придорожных трактирах, и в корчме, где отдыхала знать, все чаще слышались пьяные россказни о проклятии великого рода, о том, что коэн теряет власть над стихией.Высокий беловолосый алф-ур стоял на смотровой башне и тщетно пытался разглядеть дорогу. Ничего. Лишь туманное мокрое марево. Привычно бесстрастное лицо, подернутые льдом безразличия серые глаза, если б только не судорожно сжатые кулаки — единственное, что выдавало нешуточное беспокойство.
Стихия более не повиновалась мановению руки. Вода в колодцах загнивала, пахла тиной и жабами. Наполненная до верха купель с ароматными травами мгновенно высыхала, стоило Жамалу переступить через край. Впервые владыка боялся. Изворотливый ум тщетно искал выход. Врожденная подозрительность не позволяла посоветоваться хотя бы с супругой или сыном. Коэн Новант-Нуура все привык решать единолично.
«Проблемы начались с пропажи перстня»
Мысли, раз за разом возвращались к бастарду. В который раз посетовал, что не смог собственноручно прикончить выродка. Все зло от него. Неспроста староверы душили уродцев в колыбели, самые суровые принуждали матерей «поступать по-справедливости». Таки семью от проклятия спасали и учились не гулять на стороне.
В ответ на желчные размышления по лицу хлестнули ледяные капли. Будто кислота впивались в кожу, язвили и жалили. Коэн отшатнулся и, судорожно оттираясь рукавом, чуть ли не бегом вернулся в тронный зал. Даже сам себе не признался бы, что это банальное бегство. Трусость, не достойная верховного правителя.
Зал встретил оглушающей тишиной. Только гул шагов отбивался от каменных стен. Огни в масляных лампадах отбрасывали длинные мрачные тени, точно привет из потустороннего мира. Прекрасные фрески подернулись дымкой, поблекли и чуть оплыли.
Ни души.
«К счастью»
Ветануир упал на серебряный трон с изображением синего дракона и сжал пальцами виски.
«Где просчитался? Что упустил?»
Одна единственная ошибка терзала вот уж более двадцати с лишним лет. Время как вода, но тот злополучный день он помнил удивительно отчетливо.
Возвращаясь с охоты, случайно отстал от сопровождающих и удивительным образом заплутал. Знакомый с детства лес преобразился. Стал гуще и темнее. Кроны столетних деревьев почти не пропускали солнечный свет. Долго кружил по едва заметным тропинкам. Вдруг обычно покорное животное понесло и сбросило на камни быстрой реки. Только чудесная ловкость молодого тела не позволила правителю сломать себе шею. Напившись и промыв царапины, Жамал присел отдохнуть. Открывшийся пейзаж казался прибежищем избранных. Берег реки устлан дивными фиолетовыми цветами. Над ними трепетали крылышками яркие бабочки. Таких и не видывал раньше. Быстротечные воды такие чистые и прозрачные, что видно каменистое дно и юркую игру рыбок на отмели.
Там в тени водопада ему явилась удивительно красивая алф-ур. Голова пошла кругом и через мгновение коэн уже не помнил что творил. Часы пролетели как мгновенья. Когда дивная возлюбленная уже одевалась, то попросила беречь ее дар как зеницу ока. Тот прощальный поцелуй он пронес через всю жизнь. Никто и никогда более так не ласкал его.
Через девять месяцев в светло-лунную ночь на ложе правителя возникла ивовая корзинка, густо устланная лебяжьим пухом. В плетенке безмятежно спал белокурый малыш. На розовеньком теле не оказалось клановых татуировок, ни знаков принадлежности к гильдиям. В ножках крохи покоился перевязанный лентой цер?.
«Его зовут Веардин. Он твой сын. Драгоценность Новант-Нуура»
В тоже мгновение в комнате погасли светильники, умер огонь в камине. Стало трудно дышать. Невидимые путы стянули горло и грудь, а навязчивый, льстивый как потока голос нашептывал.
Бастард. Твоя погибель. Проклятье рода. А узнает супруга? Это не скандал, это конец всему. Избавься от него. Убей и спрячь тело поглубже.
Крохотный огонек света в душе противился и боролся со страшным искушением, но его снесло черной лавиной низменных страстей, во главе которых страх потерять верховную власть.
Алчное сердце рождает непреодолимое зло.
Коэн трижды подступал к импровизированной колыбели, чтобы удушить подушкой, руками или проткнуть кинжалом, но каждый раз крошечного алф-ура закрывало шапкой непробиваемого льда. Зарычав от злобы и отчаяния, Ветануир велел позвать наиболее верных и неболтливых придворных. Услышав бесчеловечный приказ, первый наотрез отказался, за что тут же поплатился жизнью, второй же, хоть и попытался убить младенца, но так же потерпел фиаско. Опасаясь за свою жизнь, третий предложил отвезти бастарда в отдаленную крепость. Там в суровом климате, без надлежащего ухода младенец наверняка долго не протянет.
— Через час вы двое отправляетесь в Мэлгон. Сейчас черкну пропуск и сопроводительное письмо.
К несчастью при выходе из покоев коэна несостоявшиеся убийцы столкнулись с юной со-правительницей. Побледневшие придворные рухнули на колени. Илде буквально впилась глазами в корзинку с младенцем. Сердце сжалось от дурного предчувствия. Сурово стиснув губы, она потребовала ответ.
Испуганные алф-уры тревожно переглядывались, кусали губы, но молчали. Женщина разъярилась и выхватила у одного из рук свиток. Недолго думая сломала печать и пробежала глазами убористый текст.
«Никогда не прощу предательства»
— Можно добавить яд в пищу. — Сухо предложила Илде. — Есть много способов избежать толков.
— Все не так просто.
Вздрогнув, все обернулись к возникшему в дверях верховному правителю. Непривычно льдистые глаза пугали. Женщина вглядывалась в любимые черты и не узнавала. Что-то неуловимо изменилось во внешности Жамала, в его ауре и манерах. Точно тьма поселилась в нем.
— Может позвать кого-нибудь из братства Справедливости? Они умеют решать такие проблемы.
Коэн лишь покачал головой. Он принял решение и не глупой женщине его менять. Супруга настаивала. Внезапно коэн приблизился вплотную, больно стиснул руку и прошипел сквозь зубы:
— Убить не позволю. Наша семья должна быть вне подозрений.
Побледневшая правительница долго молчала. Ушла бы, но младенец проснулся и громко заплакал. Огромные синие глаза вопрошающе взирали на взрослых.
— Не хочешь убить, то хотя бы покорми перед дорогой. — Горько усмехнулась Илде. — Я подогрею молоко, прислуге лучше не вникать.
***
Зафир находился во власти страшных противоречий, чувствовал, как рушатся идеалы, как переворачивается привычный уклад. Желая прежде поговорить с правительницей Новант-Нуура, прокрался в родовой замок окольными путями. Странно шарахаться от придворных и обходить на цыпочках прислугу. А сколько паутины, пыли, столетнего хлама в полузабытых переходах. От мраморных стен непривычно веяло сыростью. Цветные витражи плакали непрерывным дождем. Угол бокового коридора намок и потемнел — протекала крыша.
Последний рывок.
Дофин взбежал по узкой винтовой лестнице, едва не запнувшись о толстый ковер работы мастеров-кивалов. Обычно бледное лицо покраснело, из косы неаккуратно выбивались пряди, руки предательски дрожали.
— Мама! — Вихрь влетел во внутренние покои Илде Ветануир. Женщина неодобрительно покосилась на пыльную одежду и нечищеные сапоги. Сын знатно наследил. Да и судя по характерному звуку, расколотил любимую напольную вазу эпохи Голубого жемчуга.
Фрейлины, повинуясь безмолвному приказу, поспешили оставить венценосную семью наедине. Последний стежок прикрепил к ткани еще одну яркую бисеринку. Илде перекусила нитку и жестом пригласила сына присесть. Тот нехотя послушался. Плюхнулся в широкое низкое кресло и нервно снял перчатки.
— Вернул перстень?
— Нет и это меньшее из зол.
Тонкие пальцы правительницы нервно спутали нитки. Клубок упал с колен и закатился за кресло. Супруга правителя медленно отложила пяльцы.
— Рассказывай.
Зафир взвился на ноги, собственноручно налил вина и залпом выпил. Венценосная алф-ур удивленно подняла брови.
— Не так все просто с этим бастардом. Кто его мать? Откуда он взялся? Почему не убили при рождении?
— Эти вопросы я задаю себе вот уже более двадцати лет.
— А…
— Жамал никогда не доверял мне свои секреты. Знаю одно. Наш коэн смертельно напуган. Могут полететь головы.
Собравшись с духом, принц выложил все, что произошло с ним за последние дни.
— Я не понимаю его магии. Если проткнуть мечом — вместо крови течет вода, если бросить в фонтан — превращается в рыбу.
Илде буквально подбросило на месте.
— Во что превращается?!
— Мой непризнанный сводный брат оказался двуформным, как древние алф-уры. Только я его кинул в фонтан, обратился рыбой и пока не думает ставать двуногим.
— Рыбой? Какой еще рыбой?! И зачем, о великие стихии, ты кидал его в фонтан?!
— Ах, как меня бесит неосведомленность! Не бойся, я не сошел с ума. Стыдно признаться, но моя доблестная дружина всю дорогу всячески изгалялась над парнем. Когда подъехали к Сиппар, он едва дышал. Кто-то из Мэлгон подсказал, что вода действует на бастарда живительным образом. Раздумывать времени не было. Пока звали лекаря, я опустил его в фонтан. И вот… там у нас теперь плавает дивная рыбка.
Взгляд престолонаследника коснулся фризы, что шла по периметру стен. Объемный рельеф изображал вычурный орнамент из фигур тотемных животных великих стихий.
— Похожа на вон ту, с краю.
Неуверенно добавил он, указывая подбородком. С ужасом вглядывалась правительница в изображенное древними мастерами воплощение Веты: латимерию — редчайшую кистеперую. На задворках сознания забрезжило страшное понимание.
Ледяные брызги осели на стенах ажурными снежинками. По окнам поползли мелкие трещинки. Стихийный магический выброс. Последний раз такое происходило с Илде в подростковом возрасте.
— Мама, мамочка! Успокойся, — дофин порывисто обнял тонкий стан взволнованной алф-ур, — ты что-то знаешь?
— Если мои догадки верны — нам конец. — Побелевшими губами прошептала властительница.
— Объясни!
— Я не уверена. Мне нужны старые свитки. Идем быстрее. Возьми свечи.
Подобрав юбки, алф-ур бросилась в библиотеку, в ту ее часть, которую обычно закрывали от посторонних.
В пыльном полумраке, женщина лихорадочно пересматривала цер за цером. Небрежно сброшенная на пол стопка свитков с каждой секундой увеличивалась в объеме. Засучив рукава, дофин приступил к обвитым цепями сундукам. Сколько времени прошло, они и сами и не знали. Только успевали менять догорающие свечи на новые.
Наконец в старинном фолианте преданий, Илде нашла упоминание о дивных двуформных. Не алф-ур, не представители других рас. Полукровки — рожденные от союза смертных и стихий. Рука предательски дрогнула и разорвала страницу наполовину.
Женщина беспомощно посмотрела на сына.
— Великая мать не простит нам.
— Постой тут что-то дописано на полях.
Зафир поднес свечу ближе, и с трудом разбирая древний язык, прочел вслух:
«…Равные стихиям спасут праведных и Сила единых перенесет их на восток, в земли цвета Мрака… а Безбородых, с волосами цвета пламени Священного Огня, перенесет Сила Великая в лежащие на западе бескрайние земли…
Рирэша будут почитать, как потомка Великого Рода… и будут учиться у него многим наукам. Кивал из Великой Расы построит новые Грады и Капища, и научит выращивать неведомые злаки и овощи… Четыре Рода Великих стихий сменяя друг друга, будут обучать Древней Мудрости новых Жрецов… и строить Трираны-Гробницы, в виде Гор рукотворных, четырехгранных…»
— Ничего не понимаю.
— Это древнее предсказание о конце света. Его сделал наш далекий предок. Вырви страницы. Их надо предать наследникам.
Правительница Новант-Нуура вышла из-за кафедры? и поправила съехавшую на бок диадему. В голове роилось тысяча мыслей. Страх за собственное будущее, за благополучие единственного наследника сковал сердце. Дурные предчувствия теснили грудь. Эх, недаром этой ночью снились черные зловещие птицы. Сон в руку.
— Каким еще «наследникам»? — Хмуро спросил Зафир, перетягивая свиток первой попавшейся под руки бечевкой.
— Повелителям стихий. Твой брат — один из них.
— Если он такой всемогущий, то почему терпел издевательства столько лет? Я бы на его месте давным-давно мир завоевал.
— Кто знает. Пути стихий неведомы простым смертным. Пойдем, нельзя позволить твоему отцу совершить еще какую-нибудь глупость.
— Я приставил к нашей рыбке охрану из надежных алф-ур.
— Мы говорим о Великом коэне, а не о рядовых хулиганах.
— Прости, не подумал.
***
Все еще находясь под впечатлением, со-правительница вошла в тронный зал и опешила. Давно здесь не собирался совет министров в полном составе, главы родов и представители каст. От горячих споров магия в воздухе буквально кипела, время от времени взрываясь брызгами и быстро исчезающими фонтанами. Илде Ветануир прокралась за спинами и присела на табурет подле раскрасневшегося супруга. В родных глазах горел мрачный, потусторонний огонь. Подол плаща коэна насквозь промок, в туфлях хлюпало, зато кувшин с вином сух, как Бассианская пустыня.
«Неужто стихия отвернулась от него? Магия Жамала почти полностью иссякла»
Женщина в отчаянии прикусила губу.
— Вора должно наказать по всей тяжести совершенного преступления! — Брызжа слюной, прорычал властитель страны Воды. На белом челе проступили бисеринки пота.
«Он безумен. И уже давно»
Внезапно осознала со-правительница. Платок из тончайшего серикума, который она непроизвольно теребила в руках, разорвался напополам.
— Мы так и не смогли отобрать перстень. — Первый министр снова и снова просматривал какой-то свиток, точно силясь найти там ответы на свои вопросы.
— Магия крови. Готовится международный заговор! — Вмешался Иамар Улиэн. Илде раздраженно покосилась на него. Вот ведь пригрели змею на груди. Сенешаль был одним из тех, кто знал о Веардине. Расчетливый алф-ур лично отвозил мальчика в Мэлгон. Злодей не прогадал и за годы доверия хорошенько нагрел руки.
— В этом нет никакого смысла, — осторожно проговорила правительница, — рирэши не вмешиваются во внутренние дела других держав. Ты знаешь их главное правило.
Тяжелая рука коэна упала на плечо супруги и предупреждающе стиснула. Илде умолкла на полуслове.
— Что говорит филид? — Вмешался глава гильдии торговцев.
— Узрев мошенника, отправился на поиски каких-то трав. — Нехотя признался секретарь и поспешил добавить: — Через несколько дней обещал вернуться.
По хмурым лицам присутствующих не сложно догадаться, их объединяла общая мысль: «Крысы первыми бегут с когга?»
Красные глаза негоцианта тревожно сверкнули. За границей, где был по коммерческим делам, до него доходили странные слухи — магия покидает водные земли. Виной всему потеря великой реликвии. Вернувшись на родину, своими глазами увидел: многие родники в городе высохли, скудные способности соплеменников сошли на «нет». А этот нескончаемый дождь?
— Казним его: всего и делов. — Высказался сенешаль. Бледные губы коэна дрогнули в довольной улыбке. Вот та мысль, которую он так жаждал услышать. — А тело предадим огню на главной площади. Пусть народ узрит, как следует поступать с нечестивцами.
— А что станется с перстнем? Он не исчезнет? — Забеспокоился кто-то из министров.
— Реликвию невозможно уничтожить.
— Лучше не создавать прецедент. — В зал неспешно вошел наследник престола. Зафир встретился с глазами Илде и незаметно покачал головой. — До сей поры «Слеза» ни в чем теле не растворялась.
— Помолчи, сын!
Дофин вальяжно прохаживался меж собравшимися, просматривал бумаги на столе, поигрывал рукоятью меча.
— А где, собственно, сам пленник? — Демонстративно подавив зевок, спросил он.
— Там, где и должен быть — в темнице. — Буркнул сенешаль.
— Что-то мне нездоровится. — Илде сжала виски. — Тут так душно.
— Зафир, — коэн мгновенно ухватился за первый попавшийся предлог, чтобы убрать с глаз взбунтовавшего отпрыска, — проводи правительницу в ее покои и побеспокойся о том, чтобы позвали лекарей.
Принц не стал спорить и галантно предложил матери руку. Так же неспешно, как и вошел, покинул высокое собрание. Только стук каблуков разбивал напряженную тишину. Как только мать и сын отошли на безопасное расстояние, с лиц вмиг слетело напускное безразличие.
— Можем не успеть. — Обеспокоенно пробормотал Зафир.
Не сговариваясь, венценосная семья бросилась в подземелья. Слуги, стража и немногочисленные придворные удивленно замирали на месте. Остановить или спросить что-нибудь не рискнули. Одного из зазевавшихся престолонаследник грубо сбил с ног. Вскоре оставил Илде далеко позади.
И вот уже именной перстень прижался к искристой водной стене — так открывался проход в темницу. Красивая внешне защита была смертельно опасна для непосвященных. Преодолев хитроумный лабиринт, дофин остановился у ржавой клетки. Бесконечную тьму разбивал один-единственный факел.
— Эй, ты жив? — «Глупый вопрос» — Держись. Не вздумай помереть на моих глазах.
Дофин не без труда справился с замком и вошел внутрь. На гнилой соломенной подстилке лежал бастард. На первый взгляд никаких повреждений не было, но возможно его чем-то опоили? Зафир осторожно поднял его на руки и перенес к свету.
Тут подоспела и со-правительница. Не говоря ни слова, смочила остатки платка духами и осторожно протерла виски. Длинные ресницы дрогнули. В невероятно синих глазах царила благодарность и легкая грусть.
— Нужно спрятать его. Там решим, что делать дальше.
— Нет. Оставьте меня, прячьтесь сами. Скоро в замке станет опасно.
***
Дождь усилился. Небо почернело, точно на столицу нежданно-негаданно сгустились сумерки. За седой пеленой не видно ни зги. Казалось, протяни руку, и она исчезнет в столпе дикой воды. Наружу страшно выходить: то бушует южный ветер, срывая крыши и ломая ветви столетних деревьев, то северный настигает войной, то западный бьет сильными порывами по жилам рек, заставляя мутные воды выходить из берегов.
Жители нижних районов Сиппар покинули дома и нажитое годами имущество. Скот и мелкая живность утонули первыми. Пострадали слабые и больные, старики и дети. Слишком внезапно ласковая стихия стала непримиримой. Отчаявшиеся алф-ур не зная, где укрыться, толпились у стен замка. Лишившиеся надежды хотели знать: отчего вода перестала быть послушна воле алф-ур, за что наказывает их Великая Мать, чем умилостивить стихию?
Еще через час количество жертв перевалило за сотню. Алф-уры рвали на себе волосы и, рыдая, взывали к коэну. Сил бороться с судьбой осталось на медную монету.
Не знали они, что храмовники, бродячие лолларды уже нескольких дней не покидают храмы. Возносят молитвы, сжигают священные травы и совершают сложные ритуальные действия. Тщетно. Стихия не принимала жертв. Цветы вяли на алтаре, вино высыхало, а драгоценные заморские фрукты обращались трухой.
Вода медленно, но верно подбиралась к замку коэна. Тонкие ручейки подтопили внутренний двор и потекли по винтовым лестницам в подземелье. Влага по капле сочилась с потолка и стен. Внизу собирался внушительный поток, он проникал повсюду. Ни толстые двери, ни решетки, ни охранная магия не могли сдержать неистовую волну. Мешки с песком растворились желтой грязью, отводные каналы рушились, а работающие не покладая рук алф-уры обращались мелкой рыбешкой с блестящей чешуей.
Не стой на пути стихии.
Вода не останавливалась, взволнованно искала, смывая преграды, заглядывала в каждый уголок и наконец, нашла.
Нижний уровень. Грязное, проклятое место. Оно буквально источало миазмы страха, ненависти и боли. Тут содержали приговоренных к смерти. Толстые стены исчерчены магическими пиктосемисами. По углам ловушки-самострелы. Пол раздвинут хитрым механизмом — не убежать. Над образовавшейся пропастью на скрипучих цепях пошатывается ржавая клетка.
В ней опершись о прутья, сидел измученный юноша. Бурная пена завертелась водоворотом, поднимаясь все выше и выше. Прозрачная волна ластилась и целовала босые ноги, будто пуховым одеялом, укутывала. Царапины и синяки исчезали на глазах. Бледных губ коснулась нежная улыбка. Так радуются давнему другу, родственнику, коего не видел много лет. Брызги, точно руки расторопных слуг, ловко и аккуратно снимали грязную, порванную одежду и ложились на плечи дивным камзолом. Засверкавшие чистотой волосы сами собой заплелись в хитроумную косу. Капли сияли в ней, как рассыпь бриллиантов.
Очаровательный блондин, чуть пошатнувшись на неустойчивой поверхности, скользнул к дверям клетки. Повинуясь безмолвному приказу, вода с силой девятого вала обрушилась на ненавистную преграду. Решетчатая дверь натужно заскрипела и рухнула в черное безмолвие под ногами. Миг и к выходу ведут кружевные снежные ступеньки, а ловушки и пропасть покрыты шапкой непробиваемого льда. Веардин осторожно спустился и вошел в узкий темный коридор. Замешкался на мгновение, но вода настойчиво подталкивала вперед. Низкие потолки душили, смрад тысячелетий терзал тонкое обоняние. Хотелось на свежий воздух. По дороге попадались пустынные затопленные залы, кишкообразные коридоры. Стайки пугливых рыбешек то там, то сям прорезали толщу воды. Сверкающий иней на стенах указывал направление. Чем выше поднимался, тем чаще попадались пузатые крабы, моллюски и сколопендры.
«Откуда только взялись?»
Последние несколько поворотов и в лицо дохнул холодный ветер. Молодой алф-ур ощутил небывалый душевный трепет. Мать-стихия совсем близко.
Буря вокруг не утихала. Только и краем не задела Веардина. Вихрь замирал в миллиметре от лица, вода ловко отражала летящий сор и щебень. Юноша повертел головой, осматривая замок. Благородный синий гранит потемнел. Кое-где зияли слепыми глазами разбитые окна. Внутренний двор полностью затоплен. Посередине темнело очертание старинного фонтана. На мутных волнах покачивалась разбитая телега. Вьючные ящеры вырвались и спаслись бегством, затоптав по дороге парочку нерасторопных слуг. Теперь их истерзанные трупы упокоила родная стихия.
Двор замка связан мостом с висячими садами у подножья храма Веты. Роскошная архитектура ныне вызывала не только уныние, но реальное опасение оползня.
Сын Воды прикрыл глаза. Сердце бередила боль и тоска. Не такого он хотел для своей родины.
— Жители Новант-Нуура! — Со стен замка раздался усиленный магией голос коэна. — Мне было видение. Причина наших бед — проклятый бастард. Нечестивец затеял заговор, продал земли Воды рирэшам, чем прогневил стихию! Только его смерть насытит жажду мести Великой матери! Сражаясь с магией крови, мы изловили его, но поганец сбежал из темницы. Найдите и…
Блондин поднял голову и впился взглядом в алф-ура. Отец. Вот и свиделись.
Как и все деспоты, он стал примитивным, безумным и недальновидным: укутался в манию величия и уйдет проклинаемый и презираемый.
— В твоих словах нет правды. Я здесь и не прячусь от суда.
Мелодичный голос прозвучал в полнейшей тишине. Ветер и дождь утихли, внимая наследнику Веты. Коэн подскочил на месте. Перегнувшись через перила, впервые взглянул в глаза повзрослевшего сына. В синих сапфирах не было ненависти, только скорбь и сожаление.
— Вот ты и попался, выкормыш падальщика-тарбозавра! — Не своим голосом взвыл Иамар Улиэн. — Стража! Схватить его! Живым или мертвым! Лучше мертвым!
Красные глаза алф-ура на мгновение почернели, точно его души коснулся проклятый Эфир.
Под стенами замка ставало все более оживленно. Несмотря на непогоду, народ подтягивался со всех концов столицы.
— Держи предателя! — Удар грома заглушил чей-то истеричный вопль. Земля содрогнулась под ногами. Ринувшиеся вперед алф-уры замерли на месте. Неуверенно переглянулись. Еще один раскат заставил цветные витражи со звоном осыпаться.
«Как жаль»
Молнии яркими всполохами пронзили черное небо. В священной роще у подножья храма один за другим загорались деревья. Ужас наполнил сердца алф-ур.
Жрецы высыпали на площадь и один за другим падали ниц. Более грозного предзнаменования сложно и представить.
Хлопнули и повисли на петлях двери с противоположной стороны двора. Под дождь, точно горошины из стручка высыпали придворные. Последним вышел коэн. Ужас и ненависть искажали красивые черты.
Веардин услышал позади себя взволнованное дыхание. Обернулся и не удержался от удивленного возгласа. Позади стояли Илде и Зафир. Последний медленно обнажил клинок.
— Не нужно. Сейчас судит Вета. — Покачал головой парень.
Не успел сказать, как ливень свернулся в небольшой вихрь, который образовал плотный столп воды. Он закружил в воздухе. Капли лепили лицо и фигуру. Тело впитывало каждый миллилитр окружающей влаги. На бледных губах юного повелителя мелькнула слабая улыбка.
«Мама»
Перед сотней испуганных глаз, точно башня возвышалась стихия. Грозен лик ее. Гневается прародительница. Алф-уры боялись вздохнуть, поднять глаза или молить о прощении. Но не них глядела дева, на коэна.
— Помнишь, как остановился у ручья поздним вечером? — Спросила она побледневшего властелина. — Помнишь, как к тебе вышла прекрасная алф-ур? Настолько желанная, что ты не удержался от поцелуя? То была я. — Голос Веты переливался дивными обертонами. Не кричала стихия, но волшебным образом слышно было даже за пределами Сиппар. — Волей своей подарила тебе великого сына, ибо настало время повелителей. Но вместо того, чтобы воспитать приемника, ты отказался от ребенка, отослал в дальние владения и тайно мечтал о его смерти. Ты не достоин почетного звания Хранителя.
— Я старался оградить его от дворцовых соблазнов. Перстень наследника на его руке указывает…
— Как смеешь лгать своей прародительнице, никчемный?! Забыл, что я читаю в душах? Твоя — насквозь прогнила, ею давно завладел Эфир. По твоей вине мой сын терпел страшные муки и издевательства, за это будешь наказан.
Илде и Зафир вышли вперед, склонили голову.
— Мы тоже виноваты. Но нижайше…
Стихия нахмурилась.
— Не смейте перебивать! — Крикнул Веардин и запнулся на полуслове, встретившись глазами с матерью.
— … просим смиловаться и убрать, наконец, дождь. Алф-урам негде жить. Вода повсюду!
— И тут вам помешала вода. — С горечью всплеснула руками прародительница. — Ну что ж выполню первую и последнюю просьбу престолонаследника.
Зафир смертельно побледнел и неверяще переспросил:
— Наследника? Я думал, что утратил этот титул, так как всего лишь младший сын.
— Много лет Веардин был твоим сводным братом. Однако я провела обряд очищения и теперь он не алф-ур, а водная стихия, живая часть Антай. Повелители не бывают одновременно и правителями. Они выше мирских дел. Их судьба блюсти равновесие и враги у них значительно серьезнее. Идем сын, настало время встретиться с остальными повелителями. Твоя дорога ведет на остров Тира, в «Великий сад». Там ты посадишь и вырастишь «Цветок воды».
— Но как же Новант-Нуур? — Не сдавался Зафир.
Вета холодно улыбнулась. Дождь мгновенно утих. На ясном небе засияло солнце. Вода на глазах испарялась, отступала и уходила. Вскоре даже фонтан стал сух как Бассианская пустыня. На каменистом дне били хвостами золотые рыбки.
«Дурное предзнаменование»
— Я выполнила обещание. Сын возьми росток.
Отвечая на вопрос в глазах Веардина, земля разверзлась, и из дальних сокровищниц на свет выплыл тщательно хранимый реликт из древнего содалита — «ключ силы». Увидев его, коэн застыл. Только теперь весь ужас дошел до его сознания. Туман, что последние годы застилал разум, рассеялся. Жамал страшно закричал и потерял сознание.
— Забирай свое, Веардин, и пойдем. — Будущий повелитель нерешительно обернулся на толпящихся алф-ур. Противоречия грызли душу, но он не смел перечить.
— Возможно… — Неуверенно начал он, но стихия осталась неумолима.
— Нет. Новант-Нуур следует наказать. Тяжесть проступка слишком велика.
Парень нехотя кивнул, раскрыл руки, будто собирался взлететь и прошептал:
— Все мое со мною.
Пространство дрогнуло и пошло рябью. Мгновение и все стало, как и прежде. Возникший в воздухе водный вихрь закружил и растаял, а вместе с ним и стихия с сыном. В последние мгновение Зафиру показалось, что губы Веардина беззвучно прошептали:
«Найди меня»
***
На следующее утро жителей Новант-Нуур ждал страшный сюрприз. Все так же светило солнце, колосились богатые поля, зеленели деревья и благоухали цветы, но все источники иссякли. Даже вино в бочках загустело в желе. Дни вливались в недели. За это время на потрескавшуюся землю не выпало ни капли влаги. Питьевая вода только привозная и за большие деньги. Домашний скот, вьючных и ездовых ящеров пришлось заколоть — несчастных животных нечем поить. Тут бы и самым не умереть. Горы мусора, гниющие стволы деревьев, мертвые грызуны и тучи насекомых. От грязи началось моровое поветрие. Низшие касты умирали целыми поселениями. В стране началась паника.
Денно и нощно неслись молитвы к Вете, но не слышала их стихия.
Алф-уры проклинали правителя. То тут, то там вспыхивали мятежи. Народ требовал смерти Жамала II Ветануира. Не знали они, что гордый властелин давно уж заперт в башне, ибо сошел с ума, а когда-то прекрасные волосы полностью поседели.
Тогда-то и вспомнил Зафир о словах Веардина. За несколько месяцев он сильно повзрослел, многое понял и переосмыслил. Не смотря на злобный шепот за спиной и проклятия, собрался в дорогу. Дофину следовало в одиночку пройти огромный путь, чтобы найти легендарный остров и замок стихий и спасти свой народ.
***
Расстались мать и сын на перекрестке дорог.
— Замок «Великий сад» — первое, что возникло на этой земле. Вокруг него, питаясь энергией стихий, возник Антай. Собрав все «ключи силы», с остальными повелителями откроете подземелье и прочитаете изумрудные скрижали. Эти знания бесценны, они помогут справиться с Эфиром. А теперь я должна покинуть Антай. Слишком много сил потрачено, время на исходе. Выживи и открой по-новому Великие Пути. Мы встретимся, только когда исчезнет проклятый элемент, он чуждый этому миру, паразит, что пьет чужую энергию и кровь земли. Помни: моя любовь всегда с тобой. А теперь — прощай!
— Погоди! Я не знаю куда идти! Не имею карты, не знаю дорог.
— Вода укажет путь.
Сказала Вета и растаяла туманом. Вздохнув, юноша отправился навстречу солнцу. Несколько дней видел лишь поля, девственные леса и болотистые луга. Вода всегда была рядом. Она служила одеялом ночью и оружием на охоте. Верный подданный, который безгранично любит своего повелителя.
В какой-то момент тонкие ноздри Веардина затрепетали, чувствуя солоноватый, с горчинкой, знакомый и притягательный аромат океана. Юноша пошел быстрее, и вот перед восторженным взором раскинулась серебристо-синяя гладь. Радостно воскликнув, Веардин подбежал и бросился в ласкающие «барашки». Миг и крупная латимерия, махнув хвостом, уверенно поплыла за бегущей вперед волной.
Для рыбы время бежит иначе. Сколько прошло день, неделя, месяц? В какой-то момент, заботливый океан подтолкнул на отмель. Веардин вынырнул и огляделся. Перед ним простиралась бескрайняя пустыня. Лишь небольшая полоска тропического леса отделала ее от седого полноводного старика.
— Исуриум.
Веардин ни на мгновение не сомневался — он попал в самое сердце Великой Бассианской пустыни. Она со всех сторон окружает страну огня. Странно, что его прибило именно сюда. Юноша вышел на берег и осмотрелся. В первое мгновение показалось, что впереди маячит яркий огонек. Пригляделся. Нет, на камнях свернувшись калачиком, спала рыжеволосая девушка.
Конец І части
_____________________________
Цер — свиток папируса, документ. Хранится в сундуках.
Кафедра — возвышение в виде помоста с высоким пюпитром для оратора, лектора.
Когг — одномачтовое палубное парусное судно с высокими бортами и мощным корпусом, оснащенное прямым парусом площадью. Использовалось как основное грузовое торговое, а также военное боевое судно.
@темы: "Пламенеющий Антай"