Маски. 10

[Akane_Kimiko]

Вырванные мгновения вернулись началом зимы. Снег падал за воротник мокрыми крошками и тут же таял. Город накрыла серая пелена. Почему-то зимой пропадает ощущение «вечного праздника», кажется, жизнь замирает, впадает в спячку. Девушка подняла вверх голову. Всегда воспринимала осадки, как слезы земли. Плохой знак, как и то, что сердце не переставало тревожно звенеть. Или эта обычная депрессия?
Потерла все еще ноющую мышцу. Зловредные пиявки оказались ядовитыми. Не смертельно, но пришлось пережить малоприятные процедуры и очищающие кровь капельницы. Впрочем, путешествие не нанесло здоровью непоправимый ущерб. Несколько сочных гематом и пару царапин не в счет. Из клиники Фани выписали быстро; несколько дополнительных тестов, пару прививок и в качестве наказания — витаминная инъекция.
Дома под неусыпным надзором мачехи и незабвенной миссис Лоудсон провела несколько дней в постели. Чистку чакр совместили с распитием горячего молока с медом. Чувствуя, что «рыльце в пушку» страдала молча. На вопросы о Фие мачеха не отвечала и вообще вела себя крайне подозрительно: то испуганно хлопала глазами, то бледнела и спешно покидала комнату.
Долгие часы ничегонеделания заставили думать. Глядя на изящную лепнину, перебирала чувства, мысли, обстоятельства; анализировала, сопоставляла факты. Сомнения нарастали как снежный ком. Кто такой Фие? Как связан с Ангелом и графом ди Сальчи? Откуда магия? И… есть ли у них шанс? Последнее мучило более всего.
Устала врать, бороться с собой, не замечать очевидное. Таинственный красавец понравился с первого взгляда. Мощная энергетическая аура притягивала на подсознательном уровне. Думала, такое лишь в мыльных операх: увидела — влюбилась, ударили по одной щеке — подставила вторую. Никакой муж, обязанности перед семьей не смогли удержать чувства в узде. А значит, нужно разрубить Гордиев узел.
Сомнения, чувство вины терзали исподволь — из-за нее перенеслись сквозь пространство и едва живы остались. К слову, как спаслись? Откуда врата? Это и многое другое следовало выяснить на месте. Дабы навестить больного, девушка в очередной раз сбежала из дому.
Фие нуждался в интенсивной помощи, поэтому искать, долго не пришлось. Знакомая больница. Такси мягко притормозило у ворот. Здесь даже воздух какой-то специфический, точно пропитанный карболкой и другими дезинфицирующими растворами. Шаги по шуршащему гравию, подозрительный взгляд охраны. В приемной несколько купюр упали на стол вместе с визиткой. Известная фамилия послужила пропуском к vip-больному.
Не в силах дождаться, когда откроются двери лифта, Фани выстукивала костяшками по резному поручню, вызывая раздраженное неодобрение у случайной попутчицы. Выскочила в едва приоткрывшуюся щель и стремительно зашагала к палате. От нахлынувшего иррационального волнения перехватывало дыхание. Споткнулась о незаметный порожек, поворот через арку и...
Дверь приоткрыта. Приглушенные голоса посетителей. Врываться и мешать незнакомым людям неправильно. Лучше неподалеку обождать. Как раз будет время прийти в себя. Ноги не желали стоять на месте; Фани нервно прохаживалась от окна к лифту, от лифта к кадке с экзотическим фикусом и обратно.
В коридор вышли двое. Экспрессивно что-то обсуждали. Фани неловко переминалась с ноги на ногу, не желая своим присутствием смущать, как вдруг ее пригвоздило к полу собственное имя. Есть тысячи Фани, но одна — Стефани Бертье.
Шаг в сторону. Высокий седовласый мужчина за шестьдесят в строгом костюме и его более молодой спутник. Породистое лицо, стройное тело, продуманный и уложенный воском «художественный беспорядок» на голове. Элегантный блейзер и шейный платок. Что-то неуловимо знакомое в повороте головы и властном взмахе руки. А эта презрительная усмешка и бархатный голос? Встречались? Сомнительно, хотя…
На тонком пальце горел перстень с гербом ди Сальчи. Муж?!!
Фани поперхнулась воздухом, отступила и закрыла лицо ладонями. Неужели? Нет, нет. Какая-то ошибка. Чтобы зловредный граф навещал раненого Фие? Или? Вспомнилось, точка отправления сквозь призрачные врата силы. Черная дюжина частенько играет краплеными картами. Еще одна пешка в нечестной игре. Ну что ж, посмотрим кто кого. У нее станет сил побороться и за себя и за любимого мужчину.
— …и выставил вон! Наглец… — Фани вздрогнула от резкого окрика.
— Прошу, не тут. Бедняга едва пришел в сознание, а ты хочешь…
— С ним можно вести диалог только тогда, когда он едва дышит.
— Не утрируй.
— Подумать только. На нем живого места нет!
— Все из-за стервы Бертье! — Внезапно зло выплюнул ди Сальчи. — Сначала затопила особняк, потом едва не угробила супруга. Говорил тебе: эта свадьба не нужна Четвертой звезде.
— Знаешь ли, меня тоже не радует в семье сталкер Красной дюжины. Только маг воды со способностью к пространственным изменениям в Черной дюжине не рождался лет двести. Смирись. Забыл спросить, как прошла встреча с «красными»?
— Сегодня состоялась сделка. Девчонку продали со всеми потрохами.
Фани нервно облизнула внезапно пересохшие губы.
«Это они… обо мне? Ведь «красными» может быть только Красная дюжина»
Слишком много мыслей, бушующих чувств. Свободолюбивая натура звала на баррикады, но встревоженный разум сдерживал рефлексы. После разберемся, кто прав, а кто виноват.
— Не знаю, как выдержу присутствие «этой» в доме. Надеюсь, такое сумасшествие долго не протянется.
Голова закружилась, в ушах нарастал шум.
«Сумасшедшая не протянет? Я правильно расслышала?»
Фани чувствовала накатывающие волны безысходности. Словно жила в розовых очках, споткнулась, разбила, и мир предстал во всей своей серости. Направляясь к лифтам, мужчины продолжали о чем-то яростно спорить.
«Пора прекратить изображать соляной столп, а то утрачу последние иллюзии. Удел всех подслушивающих»
Решительный шаг навстречу и легкое покашливание. Изумрудные глаза горели яростным пламенем. Одинаковые черные глаза одарили сходным пренебрежением. Так смотрит энтомолог на неизвестное науке насекомое.
— Что «это»? — Брезгливо поморщился старший. Младший развел руками.
— «Это» смахивает на твою невестку. Какого черта Вы здесь делаете, Бертье?
«Точно муж. Где ж ты, милок, маску потерял?»
— Хамство — родовая черта или эксклюзивная особенность Черной дюжины? — Вот так представитель Красной дюжины вносит замешательство в ряды противников.
— Не будь таким невежливым, сын. Бертье теперь не Бертье, а ди Сальчи.
— Какое ценное приобретение для клана. — Саркастически фыркнул младший из мужчин. Вот что ему неймется?
— Хочу уверить, абсолютно не горю желанием быть одной из ди Сальчи. У вас дурной вкус, плохие манеры и поместье покрытое плесенью.
Мужчины синхронно скрипнули зубами. Аура потемнела, в воздухе стали отчетливо щелкать разряды.
— Придержи язык, деточка!
— Тупость, инфантильность, ущербность. — Добавил молодой мужчина. В красивых глазах горела непонятная ненависть. Оставалось удивляться, чем так не угодила высокому семейству. Фани не могла стерпеть подобное отношение. Вины за собой не чувствовала даже за «наводнение». Отчаянно хотелось ввязаться в пошлую драку и выцарапать наглые глаза. Да как смеет говорить с ней после всех издевательств?
— Твой девиз?
— Маленькая дрянь!
— Крупная мерзость. — Дать наплевать себе в кашу? Никогда. Что о себе возомнил?
К счастью первым опомнился старший из них. Сжал локоть сына и примирительно кивнул девушке.
— Прекратите. Почему ты не дома? Слыхал, тебе тоже досталось.
Искусственная улыбка не ввела в заблуждение. Фани холодно осадила дорогого свекра.
— Пришла проведать любимого мужчину.
— Издеваешься? — Молодой ди Сальчи вскинулся и зашипел не хуже ядовитой кобры.
— Выпей пачку транквилизаторов, а лучше обратись к невропатологу и логопеду. А то: нервничаешь, шепелявишь.
Огненный хлыст отбила с легкостью и с удовольствием вспомнила навыки тай-чи. Окрик медсестры остудил обоих. Недобро блеснув глазами, герцог сунул в руку медработника свернутую купюру, претензии прекратились так же внезапно, как и начались.
Взгляды схлестнулись как шпаги.
— Я это так не оставлю! Выпорю, как школьницу.
— Грязные фантазии оставь для любовниц. Я не поклонница ролевых игр.
— Между прочим, я женат.
— Ненадолго.
Парень обескуражено захлопал глазами. Хотел уточнить, правильно ли понял, но Фани прекратила полемику, повернувшись спиной к собеседнику.
— Простите, но я спешу. Желаю здравствовать.
Крупные капли, появившиеся прямо из воздуха, погасили вспыхнувшие искры. На душе остался неприятный осадок и четкое ощущение: что-то упустила, проглядела, не поняла.
На носочках вошла к больному. Дверь тихо скрипнула. Много белого и хромированного, даже цветы выглядели безжизненно-стерильно. Фани подняла глаза и обмерла. Около кровати на полу полусидела-полулежала знакомая китаянка. Субтильное тельце обтягивало голубое с вышивкой кимоно. Малюсенькие деформированные ступни, кои в Китае называют «листок лотоса» одеты лишь в странные носочки, более напоминающие «солдатские» портянки. Девушка тихо напевала, неизвестный мотив походил на мурлыканье кошки. Глаза Фие закрыты; слишком бледный, до нездоровой синевы. Все еще подключен к приборам; капельница, точно клепсидра, мерно отсчитывала секунды.
Мачеха упоминала, что у парня сильнейшая интоксикация, плюс потеря крови и жизненной силы. Его била лихорадка, долго не приходил в себя. Медики подозревали, что началось заражение крови. К счастью обошлось.
— Добрый день. — Неуверенно поглядывая на китаянку, пробормотала Фани. Восторг души пошел на убыль. Накатил иррациональный страх. Может, показалось, что Фие отвечает взаимностью? Неужели находилась в плену иллюзий? Сердце предательски кольнуло. В похолодевших руках сжимала пестро-розовый букет. Знакомая незнакомка недобро прищурилась и кивнула на дверь, дескать: «проваливай, откуда пришла». Пожав плечами, Фани подошла и в знак приветствия осторожно погладила по безжизненной руке. Уйти может попросить только Фие. Остальные не в счет. Китаянка что-то яростно прошипела на родном.
«Какие все злые сегодня. Полнолуние?»
— Не понимаю. — Ситуация огорошила. Шипение повторилось, стало громче и экспрессивнее.
— Магнитные бури? — С сомнением уточнила блондинка.
В глазах вероятной соперницы появилась жажда крови. Фани в панике коснулась энергетических нитей, потоки силы проходили сквозь, не замечая дочь Поднебесной. Значит обычный человек. Уже легче.
— Ходит туда. Моя любимая спит.
От исковерканной фразы слегка помутилось в голове. Минуту соображала, кто такая «моя любимая». А когда поняла… Что знает о жизни Фие? Ездит на байке, предпочитает дорогую одежду черного цвета, источает ауру власти, а в кровь вплетены магические нити. Кое-что понимает в палеонтологии и вероломно использует муай боран — прародитель таиландского бокса, так называемый «стиль девяти орудий». Не густо.
Интересно, что значит китаянка в жизни Фие. Имеет ли она право на ревность? Фани оглянулась в поисках емкости, куда поставить цветы. Может позвать медсестру, пусть принесет вазу. Словно прочитав мысли, китаянка вырвала букет, смяла нежные лепестки и швырнула в урну. Фани вскрикнула. Хотелось расплакаться: так долго выбирала, составляла композицию, вложила чувства и кусочек души. Альстромерия на языке цветов означает — «милый», «прелестный»; желание сделать ненавязчивый комплимент, а так же намекнуть на грандиозные планы на будущее. Может вцепиться злодейке в волосы и дать пару хороших затрещин?
Правильно истолковав кровожадный блеск изумрудных глаз, китаянка истошно взвыла. Крупные слезы покатились по фарфоровым щекам.
Фие медленно открыл глаза и болезненно поморщился. Навязчивое присутствие давило на виски. Голова кружилась от истощения, во рту сухо от лекарств, а вены болят от бесконечных капельниц. Облизал потрескавшиеся губы и перевел взгляд от китаянки до блондинки и обратно.
«Только не это. Не сейчас»
Юи убедилась, что любовник очнулся и стала заунывно жаловаться на «интервенцию». Фани оставалось только беспомощно хлопать глазами, противница сладко журчала на китайском. Фани заподозрила — говорила гадости. В тоске душевной взяла и ткнула нахалку носом в матрас. Фие удивленно воззрился.
«Вот драки не хватало»
Прекрасно знал взрывной характер блондинки и подлую натуру брюнетки. Скоро прольется чья-то кровь.
«Наверняка — моя.Не буду в этом участвовать»
— Идите домой. Обе.
— Как это?! — Слажено возмутились девушки.
— Проведали? Большое спасибо. А теперь я хочу отдохнуть.
— Я имею право здесь находиться. — Проговорили одновременно. Так же слажено переглянулись и злобно зашипели.
Фие прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Как в анекдоте: «не просто ужас, а ужас-ужас». Только объяснился с отцом и «поддакивающим» старшим братом, как объявились две подруги: прошлая и настоящая. Никогда не любил выяснять отношения. Увольте.
«Потом поговорим, через год, а лучше — в другой жизни.»
— Любимая, моя позвать доктор? — Ласково мурлыкала китаянка, старательно путаясь в родах и склонениях. Фани взбрыкнула как боевой конь при звуках трубы.
— Ты кто такая?
— А ты, кто?!
Предчувствуя, что не переживет драку двух фурий, Фие прохрипел:
— На выход, обе!
— Что происходит? Почему так со мной разговариваешь?
— Фани уйди!
Девушка больно прикусила щеку, слишком сильно ударили слова.
— Прогоняешь? — Холодно, без надрыва, только в груди черная бездна.
— Ты слишком утомительна.
— Да, да, твоя уходил! — Поддакнула довольная китаянка и украдкой чмокнула парня в щеку. Тот вяло дернулся.
— Юи, тебя это тоже касается. — Сказал и отвернулся. — Достали.
Значит, низверг на один уровень с… непонятно кем? Фани побледнела. Выяснять отношения с полуживым парнем не хотелось, да и смысл? Безразличие видно невооруженным взглядом. Суетливая соперница изо всех сил демонстрировала собственную необходимость: подушку поправила, капельницу проверила, губы смочила. Парень смиренно терпел.
Наблюдая за «идиллией», Фани глотала злые слезы. В груди снежным комом нарастало отчаянье и боль потери. Будто сердце вынимают, прожигают внутренности. Ведь каждую минуту думала, как он: здоров ли, помнит ли? Да, пошел на поправку, но душа расцветает не для нее — для другой.
Незначительный эпизод в биографии. Бывает и такое.
«Не думать. Забыть. Уйти»
Цепляясь за гордость, как за спасательный круг, отступила на шаг, помедлила и решительно вышла; сбежала вниз по лестнице, не в силах сдержать соленые ручейки. Почему существует неразделенная любовь? Это же так мучительно, так страшно и так невыносимо. Позади раздался встревоженный, настойчивый голос Фие, но Фани не обернулась. Привычный мир разлетался на осколки.
На выходе налетела на входящего. Как слепой котенок беспомощно ткнулась носом в крепкое плечо. Знакомый парфюм ударил по рецепторам. Дернулась в сторону из железного захвата, но ее не отпустили.
— Бертье? Ты, что — плачешь?
— Смеюсь! — Это ее голос? Такой безжизненный, скрипучий, отчаявшийся.
— Что случилось? Малыш чем-то тебя обидел? — Интонация стала гораздо мягче. Фани попыталась сморгнуть набегающие слезы, но картинка продолжала расплываться. Оставался только навязчивый запах. Такой знакомый и незнакомый одновременно.
— Оставьте меня в покое.
— Не могу. С недавнего времени мы одна семья и хоть это меня не слишком радует, но свои обязанности знаю. Что произошло?
— Да уйди же!
Истеричный выпад остановила звонкая пощечина. Мир вздрогнул, но вдруг обрел четкость, цвета, звуки. Встревоженный ди Сальчи нависал коршуном; тормошил, спрашивал, требовал.
— О, граф! Какая встреча.
— Э…
Шутовской поклон прервал на середине. Раздраженно озернулся по сторонам. Подхватил под локоть и затолкал в припаркованный у входа лимузин. Попытки вырваться пресек путем блокировки дверей. Фани обиженно надулась.
— Что надо?
— Поговорить.
— Смысл?
— Что тебе наговорил Филипп?
— Кто, простите?
Парень озадаченно замолчал. Поправил запонки на манжетах, платок с изящной булавкой. Фани помахала перед носом ладошкой.
— Граф, очнись, о ком речь?
— Почему ты все время титулуешь меня «графом»?
— А кем надо «принцем крови»? — Терпение никогда не входила в число ее добродетели. Странное поведение знакомого-незнакомого супруга начинало раздражать.
— Вообще-то предпочитаю, что бы ко мне обращались по имени, но раз уж ты так принципиальна, спешу заверить, я не граф, а маркиз ди Сальчи.
Настала очередь Фани тревожно переварить информацию. Это ведь шутка? Да?
— А граф…
— Граф не я, а Филипп.
— А ты кто? — Холодея, спросила девушка. Спина вдруг взмокла, ей показалось, что она стала героиней какой-то ужасной мистификации.
— Фернанд.
— Но… Ты не мой муж?
— Упаси меня Господь!
Так не сыграешь.
— А с кем… кого видела в загородном особняке? Фальсификация? Шутки Четвертой звезды?
— Какие могут быть шутки? Скажи еще: толком не знаешь за кого вышла замуж.
— За кого ВЫДАЛИ замуж. — Желчно поправила Фани. — Он был в маске. Сказал проблемы с лицом. Шрамы или что там у него было. На пальце был этот перстень. — Фани указала на фамильную драгоценность. — Фигура похожа, глаза и волосы черные. Что еще я могла подумать?
— Мы с братом действительно очень похожи, но…
Фернанд нахмурился. Было понятно, парень что-то знал, но делиться информацией не намерен.
— Думаю, тебе нужно уехать на несколько дней. На лыжах покатайся или бока погрейся на беленьком песочке на островах. Фил встанет на ноги и все объяснит.
— Граф болен?
— У меня такое ощущение, что слепой разговаривает с глухим.
Фани сухо сглотнула. У нее было схожее впечатление.
— Давай по порядку. После встречи с графом, каким-то образом провалилась во временную яму. Несколько дней вернулась назад. Пока приходила в себя, вестей ни от Фие, ни от мужа не получала. Отправила стряпчему документы на развод и поехала в больницу. А тут…
— Что ты сделала? — Не поверил своим ушам маркиз. Сумасбродка! А этот красавец… Убить мало!
— Не смогу жить с одним, а любить другого. Это подло.
— Поверить не могу, что под самым носом Филиппа разгораются такие мексиканские страсти. Кто такой Фие?!
— Как это кто? Полчаса назад ты проведывал его!
— Что?! И… о… Мелкая сволочь. — Заметив недобрый блеск глаз, поспешил заверить. — Это я не о тебе, о младшем брате.
Фернанд замолчал. Чувствуя, что дальше говорить не следует. Однако Фани, наконец, поняла, что ее все время смущало.
— Фие и есть Филип ди Сальчи? — Из горла вырвался полухрип-полустон. Все недомолвки, удивительная способность к магии, странные совпадения.
— Но как же не инициированная магия?
Об остальном старалась не думать. Эмоциональная пропасть глубока, слишком велик шанс сорваться.
— Филипп очень амбициозный, горделивый. Не мог простить отца, меня, себя, за то, что родился вторым. Во время очередного конфликта, отец оговорился, что не желает видеть его в своем доме, дескать: «неблагодарный нахлебник». Фил рассвирепел и ушел. Почти три года живет отдельно. Печать сорвал стихийно. Подозреваю сам не рад — все это время мучился от спонтанных выбросов магии. Как стихийное бедствие или взрыв маленькой, мощной бомбы. Сжигал все вокруг, едва не пострадали окружающие люди. Только по энергетическим выбросам семья знала, что жив-здоров. Когда проявились задатки Мастера печати, вмешался Глава. Из-за него в мире нестабильные поля. Сама знаешь, по магическим законам вы — идеальная пара. Огонь и вода, пространство и печать.
— Он знал кто я с самого начала?
— Да, я звонил ему.
В висках застучала кровь, в ушах нарастал гул, словно одна за другой захлопываются двери души. Всего лишь игра. Жизнью, чувствами, эмоциями.
— Хорошо повеселился?
— Поверь тут не до смеха. Филипп согласился только ради матери.
— И чтоб потешить эго. Маг печати с энергетической подпиткой пространства и времени, легко может удержать двадцать четыре ключа.
— Вам необходимо поговорить. Нет нерешимых вопросов, особенно касаемо семьи. Не знаю, чего добивался Фил своими интригами, но…
— Зато я знаю.
Скучно бедному. Так весело наблюдать за влюбленной идиоткой. Легко управлять, наставлять, влиять. Нет чувств там, где есть жажда власти.
Фани почувствовала, как в душе разверзается пропасть, словно космос пронзал насквозь. Покрасневшие глаза сухие. Ни один человек в мире не достоин слез, а тот, кто достоин, не заставит плакать.
Фернанд почувствовал, как стало трудно дышать из-за неимоверной концентрации силы. Магия буквально искрила. Испуганно глянул на сноху. Бледная кожа светилась изнутри, становясь неправдоподобно перламутрово-белой. Следовало успокоить ее, но время шло, а слова все не находились. Глаза западали внутрь, взгляд терял концентрацию. На стеклах появился конденсат. Сначала маленькие капельки, через мгновение уже сливались потоками. Коврики намокли и захлюпали. Магические волны вихрем вздымались вокруг и столпом уходили в неприветливые небеса. Погода резко ухудшилась, стал накрапывать дождь, свинцовые тучи заволокли небо.
Вскрикнув, Фани сорвала с пальца девятую звезду и швырнула, едва не пробив лобовое стекло.
— Передай братику: я не играю в закулисные игры.
Пространство вокруг девушки почернело, стало вибрировать, рвались нити силы. Фани таяла на глазах и не замечала этого. Фернанд попытался выдернуть ее из сумрачного состояния, но схватил воздух. Черное пространство антиматерии сильно обожгло руку. Стефани Бертье пропала.
***
Золотой луч коснулся лица, пощекотал ресницы, поцеловал кончики пальцев. Сознание возвращалось. Немного тошнило и давило в висках. Где-то неподалеку пели птицы. Какой сладкий воздух! Дышать — не надышаться. Взгляд уткнулся в изящную мозаику из речной гальки. Фани подняла голову, и очумело огляделась. Похоже, оказалась в беседке посреди красивейшего сада. Яркая роспись в римско-греческом стиле, строгие линии. Жаль плохо разбирается в эллинской архитектуре. Неподалеку высокий белокаменный забор. В шаге журчал мраморный фонтан-бассейн. Как хочется пить. На четвереньках подползла к живительной влаге и жадно припала губами. С каждым глотком возвращались силы и ясность ума. Вновь спонтанный переход сквозь пространство.
«По крайней мере, цивилизация»
Тихая паника заставила на время позабыть о сердечных проблемах. Уж очень хотелось жить. Желательно дома. Фани машинально глянула на палец и едва не взвыла. Кольца нет. В машине вместо обручального отказалась от звезды. Такое могло произойти только с ней.
Вечные вопросы. Что делать? Кто виноват? И куда занесло, на сей раз?
Глянула на одежду. Слова застряли в горле. Ионийский хитон: два куска яркой ткани соединялись застежками-фибулами от плеч до локтей, собирая ткань в мелкие симметричные складки, сшитый по бокам и подпоясанный тонким шнуром. Изящная, продуманная драпировка. «Платье» украшено вышитым орнаментом в виде каймы по нижнему краю. Сверху небольшой плащ из тонкой шерстяной ткани, собранный в пышные складки. На ногах нетипичные сандалии желтого цвета; представляли собой кожаную подошву и несколько хитро скрепленных ремней. Прическа — так называемый «греческий узел»: завитые волнами и уложенные в прямой пробор волосы, низко опущены на лоб; несколько локонов ниспадали вдоль щек, а на затылке — узел, закрепленный шпильками и узкими цветными ленточками. На тонкой шее ожерелье из золотых бусин и цепочек с подвесками в виде бутонов. Длинные серьги и браслеты с тритоном на предплечье и щиколотке.
«По крайней мере, свободная женщина»
В какой стороне оказалась по воле судьбы и что ждет впереди? Сердце тревожно сжималось.

@темы: "роман", "проза", "Маска"