Ошибаюсь, обжигаюсь, Иду дальше, улыбаюсь!
Глава 2.
читать дальшеЗамок советника располагался между двумя солеными озерами-близнецами. По легенде они образовались после падения метеорита. Давно это было, еще, когда Великие стихии жили бок о бок со своими детьми. Никто и не вспомнит, когда заложили краеугольный камень твердыни. Шиам за бесценок выкупил пришедшее в упадок строение у подслеповатого, скудоумного свалт-алфа.
Вскоре закипела работа. Высоко в небо устремились башни-стрелы с узкими бойницами. Блестел на ярком солнце черный гранит. Трепетали на горячем ветру штандарты. Вот-вот раскинется вокруг шумный стан. Прошел год, другой, но простые свалт-алфы не спешили селиться поблизости.
Зловещие слухи витали вокруг. Говаривали, чтоб магически укрепить замок, Шиам пошел на сговор с рирэшами. Те, чтобы оградить дом от злобного влияния Эфира, издавна замуровывали в фундамент кошек. Хаэсел пошел дальше. Несколько раз без вести пропали молоденькие сироты-подмастерья, у кого-то из артели жена не вернулась домой или исчезал со двора заигравшийся допоздна ребенок. Расположившиеся в палатках рабочие частенько слышали холодящие кровь стоны. Слишком любопытные сгорали вместе со своими пожитками.
Постепенно замок впитал ауру хозяина: стал мрачным, неприступным, мертвым. Не летали здесь певчие птицы — когда-то пышный сад вырубили подчистую, только визгливое воронье кружило над клетками-тюрьмами. Точно не жилище огневика, а логово затаившегося в песках рирэша-отступника. Таких не признавали даже сородичи — кровожадные дети земли.
Звеня шпорами, Шиам стремительно пересек внутренний двор. Минуту назад ему доложили, что прибыл гонец. Советник не любил в своем доме лишние глаза и уши, поэтому нежданных гостей принимал едва ль не на пороге.
За опущенной решеткой переминался с ноги на ногу юный свалт-алф. Не из дворца. Те молодчики понаглее. Ярко-красные волосы коротко острижены. Совсем недавно покинул срочную службу. Умный взгляд мерцающих глаз. Нужно держать ухо востро — возможно шпион.
— Кто послал тебя?
— Не знаю. Наниматель был в темном плаще. Капюшон полностью закрывал лицо.
Шиам сделал знак рукой. Решетка медленно поползла вверх. Советник шагнул навстречу посыльному и выхватил завернутый в кожу пакет. Нетерпеливо разорванная бечевка упала на землю, за ней крошка от сломанной печати.
— Мужчина или женщина?
—Любопытных у нас не держат. Сказано свезти по адресу – сделано. Платят не за пытливость, а за скорость доставки.
Парень скромно опустил глаза. Ни за какие коврижки не признался бы, что случайно узнал адресанта. Властного Хаэсела не любили в народе.
Не отрываясь от прыгающих, торопливых строчек, советник бросил под мощные лапы меланхоличного трицератопса пару мелких монет.
Что это?
Не веря написанному, свалт-алф перечитал послание. Потом еще раз и еще раз. Ультрамариновые глаза советника опасно посветлели. Тонкая морщинка пересекла высокий лоб. В воздухе ощутимо запахло озоном. По железной решетке прошелся мощный разряд. Маг повелевал молниями. Такие рождались раз в сто лет.
Курьер опасливо попятился, утробно завыл испуганный трицератопс.
Тонкие пальцы Шиама скомкали пергамент. Миг и серый пепел закружил в воздухе. Вспыхнул деревянный флагшток.
— Пошел прочь. — Сдерживаясь из последних сил, прошипел советник.
— Спасибо. Если что, обращайтесь. Наша контора на улице…
Речь оборвала ветвистая молния. Парень взвизгнул, шустро взлетел на трицератопса, свистнул нагайкой и был таков.
Огненный вихрь пронесся по двору замка. Желто-красные языки жарко целовали тяжелые каменные плиты. Клетки раскалились докрасна. Цепь на одной из них со звоном треснула. Шиам резко поднял голову. Взмахнул рукой, убирая пламя. Но как погасить такую же стихию в неистовом сердце?
Доброжелателей хватало во все времена, но это чересчур. Аноним ужалил в самое больное место. Слова, написанные красными чернилами, навсегда останутся выжженными по ту сторону век. Стоит только закрыть глаза и…
«Хороший купец не переплачивает за порченый товар. Любовь не носит под сердцем бастарда… Я на твоей стороне, но семья коэна должна быть вне подозрений»
Словно пелена с глаз. Вот почему правитель спешил со свадьбой. Юная Оладе позволила какому-то проходимцу сорвать покров невинности. Какой стыд. Даже храмовникам не удалось искоренить пагубные наклонности. Если пойдут слухи — доброе имя семьи Хаэсел будет покрыто позором. Не для того столько лет вертелся как минога на сковороде. Жаль, что обычай народа Воды — убивать бастардов не прижился в Исуриуме. Огненные дети священны. Неважно в браке ли рождены или же принесены в подоле. В грехе виноваты родители, их и наказывали.
Странно, что ОНА молчит. Не знает или в сговоре?
Советник крутнулся на каблуках и решительно зашагал в библиотеку. Следовало освежить память о некоем старинном законе. О нем позабыли, но не упразднили. Там говорилось, что если в брачную ночь невеста не может подтвердить невинность, то из свободной женщины превращается в бесправную рабыню.
Увы, нельзя отказаться от свадьбы с брюхатой дочерью властителя, но отомстить за поруганную честь сумеет сполна.
***
В главном храме, священное изваяние Великого Ома шелохнулось. Моргнуло и вздохнуло полной грудью. Желтые камни вспыхнули ярко-красными пиктосемисами. Настало время повелителя. Потухший много веков назад корунд полыхнул живым пламенем. Обжигающие искры посыпались во все стороны. Стали тлеть бумажные гирлянды, что украшали алтарь. Желто-алые языки сплелись диковинным цветком, уменьшились и забились трепетным сердцем в глубине волшебного камня.
Сладко спящий неподалеку храмовник встревожено засопел, но так и не проснулся.
Неровный свет от ярких костров-светильников заглядывал в приоткрытое окно. Блики игриво вытанцевали на стенах, оживляли выцветшие на солнце фрески, пытались забраться под тяжелый полог кровати, где ненадолго забылась сном несчастная принцесса страны Огня.
Длинные рыжие волосы собраны в косу, на ресницах блестят невыплаканные слезы. Вокруг чересчур бледного лица кружат искры, но наталкиваясь на невидимую преграду, с шипением гаснут. Тяжелый вздох вырвался из груди. Беспокойный сон не приносил отдохновения.
Небо над столицей заволокло тяжелыми тучами, точно в преддверии песчаной бури. Свет луны померк. Так темно не бывает даже в предрассветный час. Если б сейчас звездочеты смогли разглядеть созвездия, то нашли б весьма тревожные знаки.
В стране Огня наступали тяжелые времена.
Прости дочь моя…
За окном пронзительно закричала ночная птица и, сделав круг, отчаянно забилась в стекло. Оладе испугано подорвалась с кровати. Сердце неистово стучало в груди.
Вдруг напольные светильники полыхнули красным. Огонь спиралевидно закручивал языки, тянулся к юной властительнице и яростно шипел. Дрожащими руками, девушка натянула на голову тонкое одеяло. Детская привычка — если не вижу, то и опасность меня не заметит. Так бы и сидела до утра, как ощутила удушливо-сладкий запах. Смутно знакомый. Он туманил голову и сжимал горло. Оладе замутило. Вскочив на ноги, едва успела добежать до умывальника. Желудок свела мучительная судорога. Свалт-алф пошатнулась и безвольно рухнула на толстые шкуры недавно убитого саблезуба. Сквозь набежавшие слезы увидела, как комнату заполняет странный искристо-розовый туман. Он обволакивал, заполнял легкие, проникал в кровь и растекался по венам холодным ядом. Минуту спустя принцесса не могла пошевельнуться. Похолодевшие руки и ноги отказывались повиноваться, мысли текли вяло, а лицо сковала мучительная гримаса. Кукла на шарнирах.
«Что же ты задумала на этот раз, Пармис?»
***
Не успели пропеть петухи, как в покои дочери властителя влетела стайка прислужниц с коробками, корзинками, ларцами. Удивленно переглядываясь, подняли безучастную, молчаливую свалт-алф, усадили на высокий стул и на всякий случай напоили успокаивающим отваром. Действие яда усилилось многократно. Разум Оладе помутился. Она перестала понимать кто она, где она и что происходит.
Незнакомые девицы резво приступили к работе. Пока одна подавала кувшин для умывания, вторая ловко укладывала волосы в вычурный узел. На постели разложили роскошное платье из расшитого жемчугом серикума. По традиции свадебные одежды невеста шила себе сама, но учитывая полную неспособность принцессы справиться с иголкой, за дело взялись лучшие кружевницы и вышивальщицы страны Огня. За неделю наряд был готов. Открытые шкатулки засверкали самоцветами. С горлышка небольшого, чуть запыленного пузырька сорвали воск. В воздухе поплыл изысканный аромат цветущего Хаметта. Маги воздуха как никто другой умели создавать непревзойденные духи. Свалт-алфы весело щебетали и одновременно готовили несопротивляющуюся девушку к брачным клятвам.
Едва успели приколоть флердоранж, на пороге объявилась сверкающая золотом, точно солнечный луч, Пармис Эль Дин. Признанная красавица даже на свадьбе падчерицы не желала оставаться в тени. На тонком запястье блистал старинный артефакт — браслет Ома. По легенде его изготовила в жерле вулкана сама стихия. В витых лозах притаились кроваво-красные слезинки корунда. Они повторяли уникальную форму «сферы огня», что хранилась в главном храме. Священный ключ почитали за святыню, не каждому суждено увидеть его воочию.
Девушки-служанки почтительно отступили, потупив взгляд.
Мачеха с ноткой недовольства оглядела тонкие черты и волшебный наряд принцессы, лишь туман в глазах, порадовал чрезмерно. Пармис насмешливо хмыкнула и потрепала Оладе за щечку, как маленького ребенка.
— Как освежает фата твой цвет лица. Свадьба радостный день для любой девушки. Даже дурнушка зацветет майской розой. Не так ли? — Со-правительница подошла вплотную. Нежные пальчики, точно ястребиные когти, впились в кожу. — На все вопросы, отвечаешь «на то воля великого Огня». И улыбайся… улыбайся.
Глаза принцессы заволокло розовым туманом, губы сковала мучительная судорога. Приложив фантазию, можно было принять ее за кривоватую улыбку.
Получая какое-то садистское удовольствие, Пармис разглядывала налившиеся кровью царапины. С преувеличенной заботой поправила жемчужную фибулу. Браслет Ома запутался в напудренных и завитых кудрях безмолвной. Крошечный корунд-подвеска качнувшись, испил каплю крови.
Антай вздрогнул. Неощутимый импульс разошелся по Вселенной, открывая пространственный коридор для нетерпеливой стихии.
Оладе задохнулась от боли. Стало очень жарко, еще мгновение и закипит кровь. Суставы свело. Зрение то усиливалась, то исчезало; яркие краски сменяли черно-белые картинки. Колени подкосились и принцесса, забившись в конвульсиях, рухнула наземь.
Неужели я умру так же, как и мама? — Мелькнула полусумасшедшая мысль. Развить ее помешала спасительная тьма.
Перепуганные прислужницы бестолково носились вокруг. Раздался звон стекла — кто-то перевернул таз с кувшином. Градом посыпалось разорванное ожерелье — принцессе пытались облегчить дыхание. Огонь в камине то вспыхивал, то гас. Шкуры под ногами дымили.
В общей суете не заметили еще один крик боли.
Едва Оладе потеряла сознание, красивое лицо со-правительницы исказилось. Любимый браслет вдруг раскалился добела. Взвыв не своим голосом, Пармис попыталась стянуть опасное украшение, но оно словно въелось в руку, принося немыслимые страдания. По закону, «ключ огня» могли носить лишь наследники правящего рода. Супруга коэна не считалась родней, лишь «вошедшей в род», но уж слишком хотелось покрасоваться. Алчность сыграла с ней жестокую шутку.
Почти теряя рассудок от нестерпимой боли, женщина сдирала украшение с кожей. Уродуя себя, обратила руку огненным копьем. Тщетно. Браслет сидел как влитой даже среди языков пламени.
Тем временем свалт-алфы перенесли дочь властителя на кровать и послали за целителями.
— Помогите! Позовите филида! — Истошный вопль многократным эхом отразился от каменных стен, сея еще большую панику. Только теперь дворовые обратили внимание на полыхающий факел вместо руки Пармис. Кто-то вовремя вспомнил о проклятии первой со-правительницы. Самая впечатлительная упала в обморок. Другие попробовали сбить пламя полотенцами.
Ужалив посильнее, реликт по капле скатился с чужого запястья и огненной змеей перетек на руку законной хозяйки. Браслет Ома медленно впитался в бледную кожу, обратившись вычурной татуировкой от мизинца до середины предплечья.
Шокированные перешептывания прислужниц распалили ярость раненой со-правительницы до крайности. Баюкая почерневшее запястье, она прожгла принцессу ненавидящим взглядом.
Ты еще поплатишься за это!
Захлопали двери. Появившиеся целители внесли в неразбериху свою лепту. За ними со склянками, баночками, коробочками суетливо толкались взмыленные халдеи — юные ученики магов-храмовников. В мгновение ока в спальне стало не протолкнуться. Волнение искрило в буквальном смысле слова. Сбивчивые объяснения дворни потонули в громогласном диспуте ученых мужей. Кто-то проверял принцессе пульс, кто-то готовил таз для кровопускания, кто-то смешивал целебный настой.
Пошатываясь от боли, Пармис кивком приказала стоявшему в стороне мастеру-врачевателю следовать за собой. Седобородый умелец не перечил. В замке умели расставлять приоритеты.
В суете никто и не заметил, как кожа на кончиках пальцев Оладе вдруг заискрила. Атрофированная стараниями отравительницы свадистана-чакра впервые за много лет стала продуцировать метоэлемент огня. Еще слабо, неуверенно, но неудержимо. Разорванные магические каналы с трудом передавали импульсы. Казалось, только чудо возродит мага огня.
***
День обещал быть жарче обычного. Астрологи посчитали то добрым знаком. Ворота в столицу открыли с первой звездой. Глашатаи, оседлав своенравных птеродактилей, несли радостную весть во все концы. Вскоре прибыли высокие гости: послы иных стран с дорогими подарками, главы гильдий и родовитых семейств.
Под распахнутыми окнами замка, пели девушки-подружки. Улыбаясь ласковым, еще не жгучим лучам, они собирали орошенные росой цветы для венков.
Страна Огня пульсировала в предвкушение празднества. Площадь около главного храма еще до рассвета была забита любопытными. Здесь можно было встретить и представителей мелкого дворянства, и купцов и безродных клошаров. В воздухе бесконечно взрывались разноцветные салюты: то «лились» пышные фонтаны, то распускались цветы, то взмывали ввысь диковинные птицы. Смех детей умилял взрослых и от этого, на их взволнованных лицах вспыхивали, как бабочки сияющие улыбки. Ловкие торговцы с переносными лотками носились туда-сюда. Парочки стискивают руки, желая получить и свой кусочек счастья. За закрытыми дверями святилища, под песнопения коленопреклоненных служителей медленно оживал священный огонь. Синие ледяные искры только-только появились меж раскрытых ладоней каменного идола. Ярчайшим светом во лбу статуи пылает дивный корунд.
Лишь один свалт-алф не разделял всеобщего ликования. Шиам Хаэсел раздраженно прищурил глаза и резко задернул шторы паланкина. Если бы только не знать всей правды или иметь силы позабыть.
Словно острый шип в сердце…
Он жаждал возмездия, хоть болела не раненная любовь, а язвила ущемленная гордость.
В замке жениха встретила почетная свита. Согласно традиции, советник, едва ступив на землю, обмыл руки розовой водой и отпил глоток ритуального напитка настоянного на травах. Кубок с остатками настоя пошел по кругу из рук в руки. Считалось, кто отопьет последний глоток, вскоре встретит свою судьбу. Остальные же просто разделят благословение Великого Ома.
Никто из придворных не заметил, как почернела душистая вода в тазу для омовения. Служанка со вздохом ужаса украдкой вылила ее под колючий вечнозеленый кустарник.
Шиам поклонился, поблагодарил за добрые пожелания и направился в замок.
Пышные ковры устилали внутренний двор и светлые коридоры. Зал для торжеств украшен живыми цветами. В золотых клетках распускали хвосты белые павлины.
По мановению руки распорядителя грянули литавры, зажурчали свирели, вздохнула арфа. Певчие, красивым многоголосьем затянули древние гимны. Мало кто помнил язык Великих стихий, истинный смысл слов с течением веков потускнел, но все же оставался неотъемлемой частью великого праздника соединения судеб.
Великий Ома! Мы несем в сердцах своих боль и радость народа
свалт-алф с момента его возникновения!
Возрадуйся с Четверкой…
Благослови прошлое, утешь предков и воскреси их память.
Благослови будущее и потомков наших.
Благослови Антай единый! Пусть Радужная ответит за тебя.
Освяти знамением мир ради успехов, светлых дней и крепкого союза!
Сокрыв лицо за золотой маской, филид начал обряд. Медленно подошел и очертил жениха огненным кругом, огненным перстом написал соединяющие судьбу пиктосемисы, отрезал у Шиама прядь волос и бросил в мраморную чашу на дне которого поблескивал золотой ободок. Красноватый локон вспыхнул, осыпался пеплом и тут же впитался вычурным рисунком в ритуальное кольцо.
Опорные колоны вспыхнули живым огнем.
В этот момент в окружении подруг-девственниц должна появиться невеста. Минуты сгорали в пламени нетерпения, а принцессы все не было. Гости, прикрывшись веерами, тихо перешептывались.
Шиам побледнел и непроизвольно сжал кулаки.
Филид нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Из боковой двери, точно тень возникла взволнованная статс-дама и что-то яростно зашептала магу на ухо. Филид удивленно вскинул брови, неловко взмахнул руками, едва не уронив кольцо и сбивчиво извинившись, поспешно скрылся вместе с высокородной свалт-алф.
Гости и жених опешили в равной мере. Воцарилось неловкое молчание. Предчувствуя беду, советник вильнул в боковой коридор и поднялся по винтовой лестнице к покоям принцессы.
Что происходит?
Шиам Хаэсел проследил глазами за беготней встревоженной дворни и нервно поправил кружевные манжеты. Подозвал смутно-знакомую горничную и поинтересовался, что за переполох и когда же его нареченная изволит спуститься. С минуты на минуту в храме запылает священный огонь. Оробевшая девица пробормотала, что, дескать, принцессе с утра нездоровиться.
Дальше расспрашивать смысла не было. Советник позеленел от ярости. Отослал поминутно краснеющую служанку и поспешил вернуться в изысканно убранный зал. Шиам ступил в почти погасший круг. В воздухе ощутимо повеяло озоном. Мраморную чашу пронзила красная молния, заставив всех присутствующих вздрогнуть. Камень почернел и треснул.
И за это унижение ты ответишь…
